Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
— Да так… Осторожность никогда не мешает. И никому. А жизнь спасает, — в мою руку перекочевал крохотный пакетик.
В пустой аудитории, не обращая ни на кого внимания, Тиноб все еще копался в своих вещах, то и дело возвращаясь к записям в тетради, и когда его рука перехватила мою, удивились все.
А теперь, очень внятно: что это? — он изъял бумажный конвертик из моих пальцев.
— Осторожней! Эквилис шкурой рисковал, доставляя его сюда, — медленно, через зубы, сцедил Арес.
Эквилис? — удивилась Милисент.
— Да. Только
— Что-то я среди вас его не вижу? Раз такая предосторожность, почему сам, лично, не передал? — Тиноб попробовал ощупать содержимое пакета, елозя по нем пальцами. — Все эти тайны мне не нравятся.
— А тебе то, что? Отдай девушке пакет! — надавил Арес.
— Отдай, если желаешь Зире добра, — Хенсай прекратил изображать статую.
— Добра? — друг очень нехорошо прищурился. — Да что ты знаешь об этом? И почему так фамильярно, чешуйчатый?
Аринарцы вскинулись и подскочили к Хенсаю, встали рядом. Тиноб не сдвинулся с места.
— От такого слышим, — подал голос Томас.
— Да побольше, чем ты, знаю! — Хенсай спокойно отреагировал на провокацию Тиноба. — Остальное, не твое дело, лента безногая.
Все это было так неправильно, что я рискнула вклиниться между парнями в прямом смысле слова.
— Стоп!
— Да неужели? — Тиноб даже не заметил моего телодвижения. — Я ее охраняю с первого дня! Я ее друг, хвостоотбрасыватель кривоногий!
С этим бы я поспорила. Ноги у адепта были соразмерны и органичны фигуре. Симпатичные такие. И Милисент со мной была согласна.
— Друг? — в разговор вмешался Язур Неш. Обычно он отмалчивался, но сейчас тоже был на взводе. Тихая ярость плескалась в его глазах.
— Стоп! — я снова подала голос, сдерживая натиск «петухов» с двух сторон.
— Ну, да, друг, — подлил масла в огонь сатанинский геккон. — С края ряда — все друзья.
— Я ей больше, чем друг!
Тиноб озверел, и я поняла, что еще немного, и здесь будет кровавое побоище. Надо было поговорить с приятелем обо всем, что происходило за время его отсутствия, раньше, конкретно так поговорить, пока он меня по домашкам подтягивал во время дежурства в палате ректора. Да все не с руки было, вот теперь и расхлебываю.
— Удивительно! Так вот как оказывается ведут себя «больше, чем друзья», когда девушки из бутона цветком становятся? Слышали? — Арес скривился. Вопрос адресовался одногруппникам. — А я-то думал, что их от себя и на шаг отпускать нельзя. Не понять мне змеиные законы.
И это стало венцом разборок. Тиноб махом трансформировался и… я обвила его своим телом со всей силой, которой могла, удерживая на месте. Видимо, через стресс, она у меня увеличились, или Тиноб сдержал себя, но меня не снесло с места. Аринарцы стопорнулись на уровне чешуек и жаберных костяных пластинок — их выдержка наступила гордости на свой собственный раздраженный хвост. Дисциплина в группе не оспаривалась никем, кроме пустынной занозы.
Милисент
— Придурки, — резюмировала она.
— Ти-но-б Эрен-то-о-р, — просычала я, и змей сфокусировал взгляд на меня. Так я друга никогда раньше не называла, чем и приковала его внимание. — Если ты мне др-уг-г, оссс-та-но-виссь! — Говорить в трансформации было трудно, а вот распространять флер — очень даже. Его почувствовали даже ящеры. Парни слажено вернули себе обычный вид и … отступили подальше. На месте только адепт Нияз остался. Милисент покачала головой и повторила:
— Придурки.
Тиноб трансформировался, как и я. Мы стояли визави и внимательно всматривались друг в друга.
— Они так дороги тебе стали? — с холодом осведомился парень. Лед я почувствовала на клеточном уровне, но обижаться не стала.
— Они стали единственными, кто помог нам с Милисент выжить, пока вас не было. И часто подставлялись, чтобы от нас отвести очередную угрозу. Да, они стали нашими друзьями, Тиноб. И мне бы хотелось, чтобы вы с ребятами приняли это и, хотя бы попробовали стать … друзьями с парнями, несмотря на предубеждения, — крепко сжала Тиноба за плечи.
— У меня нет против ящеров предубеждений, — Тиноб скрестил со мной взгляд, и для меня это стало новостью. — Но мысли конкретно этих… парней мне хотелось бы знать. — Он глянул поверх моей головы на аринарцев.
— Они — не враги, поверь. Им можно доверять, как мне или Милисент.
Тиноб снова удостоил меня пристальным, прожигающим вниманием:
— Ты настолько в них уверена?
— И я тоже, — подала голос Милисент из своего стратегического места. — Зира говорит правду, Тиноб.
— А вот я в этом не уверен, Сенти, — говорящий взгляд достался теперь ей. Очень говорящий взгляд. Посыл был очевидным, и подруга правильно поняла его смысл.
— Они не виноваты в том, что со мной случилось. Никто не успел бы вмешаться.
Оспаривать слова Сенти никто не посмел. Все понимали тяжесть ее состояния и бередить душу девушки ничего не значащими словами не смели.
Адреналин спадал медленно. Тиноб, все-таки не выдержал близости со мной. Отстранился, крепко сжав челюсти, но парней из вида не выпускал.
— Порошок поможет Зире не засыпать крепко, — пошел на мировую Хенсай. — Об остальном не спрашивай. — Дуэль взглядов с Эрентором не заставила себя ждать.
— Зира, а просвети меня, ПОЖАЛУЙСТА, почему тебе нельзя засыпать крепко, после стольких стрессов? Это как-то связано с сегодняшней ситуацией?
В его глазах заблестели осколки льда. Снова. Он что подумал, что ректор?..
— Я расскажу тебе позже. Эти вещи, думаю, связаны, но не так, как думаешь ты, — как же сложно говорить о личном… И как рассказать о том, часть из чего совсем не помнишь? А в голове формировался вопрос, который на публику озвучивать я не собиралась — Тиноб мог снова сделать неправильные выводы.