Плеяды – созвездие надежды

Кекилбаев Абиш Кекилбаевич

...Так вот и привели Тевкелева те загадочные разговоры в эту бесплодную, бескрайнюю степь.

Степи были для него не внове. Его предки вышли из башкирских земель, приняли христианство, постепенно обрусели и уже долгие годы служили русским царям. В любом деле, имевшем касательство к отношениям России с восточными странами, все Тевкелевы были царям советчиками, ходили в первых толмачах.

Особенно продвинулся по службе Алексей Иванович. Надобно кого послать в Персию, Крым, к туркам, башкирам, калмыкам - первым на ум сиятельным вельможам приходил он. Вот, оказалось, и к казахам, когда возникла в том нужда, послали его.

Куда только не

приводила Тевкелева служба! Все дороги от Уральских до Кавказских гор изъездил он. Был и в числе тех, кто сопровождал Петра Великого в Азов, в персидском походе. Шесть месяцев гостил в орде калмыцкого хана Аюке, вместе с мурзой Даулеткереем изучал северное и восточное побережья Каспийского моря. Пролегали его маршруты и через казахские степи. И вот снова он едет по казахской земле. Что ждет его там? Неизвестно. Внимательно, не упуская ни единого слова, Тевкелев слушал рассказы сопровождающих его посланцев хана, их разговоры между собой. Но рассказы рассказами, а он имел обыкновение не принимать на веру чужие слова и чужие суждения. Увидит все своими глазами, тогда и делает выводы.

По прихоти судьбы казахи были народом, с которым Россия имела давние и тесные отношения, и все же народом, мало ей известным. О казахах в России знали мало, даже называли их в империи по-разному: и казахами, и кайсаками, и киргиз-кайсаками. Русские люди, побывавшие когда-то в степи, оставляли о казахах рассказы и суждения противоречивые и путаные.

Одни считали их смелыми и отважными, другие — трусливыми. Одни писали, что казахи искренние и правдивые, другие же, наоборот, ругали за лживость: «О земле недосягаемой им ничего не стоит сказать — да вот она, под носом!..» Чего только не было сказало об этом народе: опрометчивые, как дети; коварные, как змеи, даже копьем не прощупаешь, что у них на уме; числа им нет; мало их, что волос в жиденькой бороденке... И правит-то ими один хан, умный и властный... И ханов-то у них, что холмов песчаных... И живут-то они, не признавая ни хана, ни бога, ни черта, ладят лишь с диким зверьем в своей дикой степи... И вообще-то, хоть сами они двуногие, в развитии своем недалеко ушли от четвероногих...

Поистине, россияне не имели более незнакомого и загадочного соседа, чем казахи. И разгадать этот народ для империи, понять его судьбу, кажется, поручила ему, мурзе Мамету, Алексею Тевкелеву...

Посол очнулся от задумчивости, поднял голову. Глаза его вновь увидели плоское, голое однообразное пространство. Оно чем-то напомнило ему морскую гладь, наверно, своим полуденным воздухом, дрожащим и колыхающимся. Степь огромна — дух захватывает от этой колыхающейся неоглядной пустоты. Она пробуждает в нем воспоминания о чем-то существенном, важном, что происходило с ним когда-то. И рождает испытанное им когда-то ощущение огромности, необъятности - и страха перед этой огромностью и необъятностью...

Да, да, конечно, было это во время персидского похода, в 1722 году.

Синий простор Каспия закрывали собою белые паруса следовавших друг за другом русских кораблей. Почувствовав дурноту от тошнотворной смеси табачного дыма, лекарств, спертого воздуха, Тевкелев выбрался из трюма, переполненного ранеными, на палубу. Он подставил грудь встречному ветру, жадно дыша свежим воздухом, любуясь чистотой, первозданностью моря.

С флагманского корабля спустили лодку. На веслах сидели десять бравых гребцов. Они стали быстро приближаться к носу корабля, на котором находился Тевкелев. Лодка подплыла к самому борту, и один из гребцов закричал во все

горло:

— Толмача Тевкелева — к государю!

Сердце Алексея Ивановича бешено заколотилось. Он спустился по веревочной лестнице в лодку. Каждый раз, когда царь Петр вызывал его к себе, Тевкелев испытывал сладкий ужас.

Несколько дней на море штормило, но теперь Каспий успокоился. Еще вчера свирепствовавшие могучие волны ласкали сегодня борта стремительных русских кораблей, льнули доверчиво, как дети... День был на удивление тихий и ясный, море — спокойное и умиротворенное...

Царь был хмур. Уперевшись длинными ногами в борт, сплетя пальцы рук, он стоял в глубокой задумчивости. Однако шаловливому морскому ветру насупленные брови государя, видно, не указ — знай себе налетает, теребит, лохматит его усы и волосы.

— Подойди ко мне!
– позвал царь Тевкелева.

— Слушаюсь, ваше величество!

Царь резко вскинул голову. Вперил острый взгляд в обветренное смуглое лицо толмача:

— Что знаешь о том береге? — спросил угрюмо, покачав подбородком на восток.

Тевкелев принялся торопливо перечислять все, что знал о калмыках, казахах, туркменах и хивинцах.

— Мне нужны подробности о киргиз-кайсаках! — еще больше посмурнел государь.

— Ваше величество, они тоже кочевники. Скитаются днем по степи, ночуют в ложбинах. Перекати-поле, а не народ... Слышал, что они еще глупее и более дикие, чем другие кочевники. Скот считают единственным богатством на свете. Сытость - главная их цель...

Усы царя нервно шевельнулись: усмехнулся, то ли киргиз-кайсаки вызвали его усмешку, то ли он, толмач...

— Ну, а земля? Земля какова? Сколько ее?

— Хотя бог во всем другом обделил их, земли отпустил предостаточно. Пески, солончаки хороши для скота... Киргиз-кайсаки не сеют, не землепашцы. Зерно они получают в обмен на шерсть и шкуры у оседлых народов в Хиве, Бухаре, Ташкенте и Самарканде. — Тевкелев повторил слово в слово то, что случайно недавно вычитал где-то.

— Значит — граничат с этими странами!

— Граничат, ваше величество!

— А с Яркендом?

— И с ним они близкие соседи.

Царь снова усмехнулся - подобрее.

— Выходит, как ни глупы эти кочевники, а держат в своих руках ключи от золотых ворот Азии... Уши Тевкелева побагровели, запылали.

— Так точно, ваше величество!
– охрипшим от волнения голосом поддакнул он.

— А каковы же они числом?

— Этого я не знаю, ваше величество.

— А надо бы знать, Тевкелев. Если бы нам удалось взять под свою опеку, в подданство российское, хотя бы миллион этих кочевников, у нас не было бы надобности каждый год воевать с этими персами да турками. Ключи от золотых ворот Азии перешли бы в наши руки. Киргиз-кайсацкие степи — это один из прямых путей, к богатствам Индии и Яркенда!.. В будущем, конечно, в будущем... Но не забывай о нашем разговоре, Тевкелев! Не забывай!

Царь удалился широкими шагами.

Не прошло и трех лет, как государь преставился...

Тевкелев крепко запомнил слова великого царя. Все бумаги и книги, где хотя бы упоминалось о казахах, он читал и перечитывал. Об этом знал Иван Кириллович Кириллов. Когда возникла государственная нужда в после к казахскому хану, он назвал имя Тевкелева. Алексею Ивановичу стало известно об этом перед самым отъездом из Петербурга.

...Тряска вконец измучила Тевкелева. Дорога, казалось, никогда не кончится и никуда не приведет... Нет, приведет, приведет всенепременно!..