Плоды проклятого древа

Demonheart

Следовало отдать должное этой черномазой, шкуру она отрастила толстенную, и на мою издевку не отреагировала. Перед ней снова открылся портал, и когда она уже пересекла границу между мирами, я снова ее окликнул:

— Доктор.

Она обернулась.

— Еще раз вломитесь ко мне домой без спросу — и я вас прикончу.

Портал закрылся.

Мда, похоже, однажды мне и правда придется разорваться.

9.2: Год второй

Как показывает практика, даже у самой лучше работы на свете есть свои издержки и малоприятные стороны. Врач

рискует заразиться, полицейский — поймать пулю или нож животом, учитель тупеет до уровня своих учеников, офисный планктон зарабатывает не только бонусы, но и геморрой с ожирением. Какие подводные камни в работе сильнейшего супергероя в мире и по совместительству агента тайной организации? Хороший вопрос.

Если отбросить такие мелочи, как риск для жизни и здоровья, а также ненормированный рабочий день, отсутствие выходных и совершенно невменяемый KPI, то самое страшное — это груз знания. Оно давит на плечи гораздо тяжелее, чем зеленая мантия и прилагающаяся к ней ответственность. Из-за этого знания термин «демоны», обозначающий источники парасил, перестает звучать сколько-нибудь забавно, а временами мелькающий на горизонте золотистый росчерк вызывает вместо воодушевления спазм страха в животе. Это же знание заставляет сомневаться в самом себе, пытаться найти грань между человеком, которым ты когда-то был, и связанными агентами.

Да, великое знание означает великую скорбь, и первое место получает заслуженно. А вот второе место уверенно забирает необходимость в постоянном общении с разнообразными психами. Чем могущественнее кейп, тем сильнее у него съезжает крыша, это факт (и заодно вопрос к самому себе, насколько далеко уехала моя собственная кукушка), а мне приходилось иметь дело с самыми мощными ублюдками из всех.

Вот как сейчас, например.

Самодовольные и пространные разглагольствования Джейми Ринке, больше известного как Нилбог, утомляли своим однообразием. Хотя даже эти скучнейшие речи не шли ни в какое сравнение с теми “угощениями”, которые приготовили его твари. К счастью, еще в первую нашу встречу я смог сослаться на то, что маска — это часть моего тела, и что-либо съесть я не могу при всем желании. Но благодарю за гостеприимство, Ваше Величество.

— Как вы думаете, правитель должен заботиться о своих подданных? — спросил я, когда смог улучить паузу во вдохновенном спиче.

Ринке запнулся и нахмурился. Ясное дело, хмурился он не сам, а его ложное тело, двухсоткилограммовая марионетка. Сам Нилбог находился под землей, но я деликатно делал вид, что не знаю об этом. Деликатность в общении с Нилбогом была превыше всего.

— Полагаю, что должен, — ответил он. — Ведь я забочусь о них.

— Этим вы много лучше иных правителей. Я встречал немало тех, кто был облечен властью, но использовал ее лишь для собственного услаждения. Должен признать, ваш пример меня вдохновляет, дарит веру в лучшее.

— Рад, что смог чем-то вам помочь, — Нилбог слегка поклонился мне со своего трона. — Нам, коронованным особам, следует равняться друг на друга.

Ринке меня раздражал. Не только тем, что он переработал население целого города в мерзких тварей, а больше своей полной невменяемостью даже на фоне прочих S-ранговых сукиных детей. Часть меня требовала стереть его вместе со всем Эллисбургом к чертовой матери,

распылить на атомы, или вышвырнуть в какой-нибудь мир, где не было даже атмосферы, и стоило больших усилий не делать этого. Да, Ринке был выбешивающим говнюком, но он же был и ценным ресурсом. Не настолько ценным, как мои или Контессы человеко-часы, но достаточно, чтобы терпеть его.

— Представьте, что ваш сад мог бы занимать не один город, а все пространство до горизонта — и далеко за ним. Ваши подданные расселились бы в нем и благоденствовали. У них было бы в достатке дичи и рыбы, плодов и ягод. Сейчас вы опекаете их, как заботливый отец, но в тоже время понимаете, что они способны на большее. Что они могут найти свой путь.

— То, о чем вы говорите, выглядит как прекрасный сон, — прокряхтел Нилбог. — Прекрасный и несбыточный. Будь я помоложе, то попробовал бы… но увы, даже боги стареют.

Он с тоской посмотрел на высокие бетонные стены, окружавшие Эллисбург. Эта карантинная зона находилась в патовой ситуации, гарантирующей взаимное уничтожение. Нилбог мог отправить своих тварей на штурм, или выпустить какие-то микроскопические споры, но тогда бы по нему вжарили со всей дури. Специально для подобного случая на ближайших авиабазах дежурили бомбардировщики с зажигательными бомбами, а оборонительный кордон имел в достатке тяжелой артиллерии — во всех смыслах. С другой стороны, все это богатство оставалось незадействованным, поскольку погибая, Нилбог мог напоследок натворить такого, что обезлюдели бы все штаты на полтысячи километров вокруг.

— Эту мечту гораздо проще претворить в жизнь, чем вам кажется, и не нужно нападать на соседей. Я хочу предложить вам нечто особенное — целый мир только для вас и ваших подданных.

Я повел рукой в воздухе, открывая портал по заранее заданным координатам. Звуки и запахи другого мира ворвались на Землю Бет, и твари взволнованно зашевелились. Даже сам Нилбог подобрался, потянулся к раскинувшейся за порталом девственной природе.

— Это… поистине щедрый дар, — сказал он. — Как получилось, что вы расстаетесь с ним так легко?

— Я — Император Стальных Земель, и в моей власти многое. Однако мне милее металл и камень, нежели леса и поля, и вы распорядитесь этим миром лучше меня.

Я прислушался к своим ощущениям, к подсознательному пониманию Нилбога, дарованному силой вещания. Наложил поверх показания датчиков, фиксирующих его биометрию. Сделал выводы о его настроении и ожиданиях, и добавил:

— Но я вижу, что честь требует от вас не оставаться в долгу. Знайте же — в самый темный час, когда все сущее окажется на краю гибели, я попрошу вас о помощи. Не сегодня и не завтра. Но однажды этот день настанет.

Нилбог только слабо кивнул, заворожено смотря на открывшийся пейзаж. Мне пришлось постараться, и привлечь помощь со стороны, чтобы новая вотчина Ринке выглядела как рай земной. Я довольно долго подводил его к нужному состоянию, чтобы он проникся ко мне достаточной симпатией и без сопротивления принял идею межмировой эмиграции. Вероятно, Контесса сумела бы справиться быстрее. Но за почти два года я успел понять, что Контесса, идеально достигая поставленной цели, систематически плодила новые проблемы. Просто потому, что она не могла предсказать последствия отдельных шагов.