Плохая невеста

Шторм Елена

Мне, конечно, говорили, что влюблённость превращает мозги в кисель. Тем более сложно судить о любви к женщине, когда не испытывал подобного раньше. Я увлекался другими, но как-то иначе. В основном на уровне инстинктов - соблазнить понравившуюся красотку, приучить к себе. Особого труда не составляло - если, конечно, не разбирать, что привлекало их во мне. И надоедало быстро. Старался пристраивать бывших фавориток с выгодой для них и подальше от собственных глаз.

С розой мне нравится просто разговаривать. Я посвящаю её в серьёзные вещи, словно так и должно быть.

Я проснулся ночью и минут пять просто пялился в темноте на этот невинный цветочек, устроившийся в моей постели.

Она такая очаровательно-манящая во сне, что приличных мыслей под утро, когда Хаос слегка отступил, не осталось. Только одна более-менее внятная: спугну же. К тому же, обещал не порочить.

Но интересно, способна ли она любить?

Арейн был прав: строить красивые схемы на трезвую голову и смотреть на них сейчас - совершенно разные вещи. Даже годы общения с разломом мало помогают.

Я не знаю, какая участь её ждёт рядом со мной. Эксперименты не всегда идут гладко. Она может пострадать - и эта мысль заставляет ругаться сквозь зубы, перебирать в уме варианты, пока виски не начинает снова ломить. Даже самые дурацкие версии привлекают.

Например, отказаться ото всего, что я задумал. Можно, в конце концов, просто жениться на ней и жить почти спокойно - пользуясь её силой как сейчас.

Мало кто знает, как работают брачные связи. Что хотя бы в этой части у меня могут быть для неё приятные новости - правда, ей всё равно придётся многое скрывать.

И ещё такая жизнь на грани наверняка не закончится добром.

Отец продержался почти двадцать пять лет, но последние десять я предпочёл бы не примерять на себя. Он ведь тоже когда-то любил мать. Я помню, как оживали её обычно пустые глаза, когда она рассказывала. И помню, как она угасала. Лучше сойти с ума быстро, чем постепенно, размывая память о себе год за годом.

Последнее он и выбрал в результате.

Мне вдруг хочется оставить девчонку в покое. Оттолкнуть, изобразить, что я потерял к ней всякий интерес, и переключиться на других. Или можно просто рассказать ей всю правду - это её охладит. Непременно. От её увлечения не останется и следа.

Возможно, она меня просто возненавидит, когда узнает.

Найдёт себе мужчину получше, попроще.

Но от этой мысли снова хочется кого-нибудь убить. И я подхожу к окну в кабинете, пытаясь проветрить голову. Надо переключиться на дела, отложить всё до лучших времён - как важные решения, которые я не принимаю, когда Хаос давит.

Но я всё же думаю напоследок: рядом со мной она будет несчастна. Может, роза, ты была права с самого начала.

***

Лорин

Когда я пришла к себе, в гостиной убирала нетронутый завтрак Рея. Служанка всплеснула руками при моём появлении:

– Леди, я ждала, что вы вчера вернётесь!

– Не получилось, - вздохнула я.

Кажется, она меня не осуждала. Я только увидела странный интерес, будто милой девушке хотелось узнать подробности. И что я ей скажу?

–

Спасибо за помощь, - например это.

– Да за какую?
– смутилась служанка.

– За всю.

Она улыбнулась - будто смущённо, но мне показалось, что девушке приятно. И это была одна из немногих искренних женских улыбок за последнее время.

Я бы с радостью кивнула ей и ушла к себе, но нас прервал стук в дверь. Через пару секунд в комнату вплыла Амейра собственной персоной. Суровой грозовой тучей.

– Где вы были, извольте объяснить?
– начала она с порога.

– У короля.

Распорядительница как-то странно замерла. Потом глянула на Рею, и служанка от одного этого знака сбежала к себе.

Дверь снаружи тоже уже закрыли, и несколько секунд мы стояли со стервозной леди один на один. Как рыцари перед боем. Наконец, её тонкие губы дрогнули.

– Лорин, я… рада, что его величество вами заинтересовался, - начала она не совсем ожидаемо.
– Но позвольте начистоту. Вы уверены, что ведёте себя разумно?

Я тихо усмехнулась: даже сейчас меня едва волновала её реакция. Как и всё вокруг. Миронар спросил, готова ли я выйти за него замуж; остальное - какая-то глупая шелуха. Что распорядительница может сказать, не зная правды?

Но Амейра всё же удивила:

– Я знаю, что вы ему нравитесь, - начала она негромко.
– И догадываюсь, что он, как и многие мужчины, ценит, когда женщины выполняют их прихоти. Но послушайте, леди Ди’Амар, вы не обязаны идти у него на поводу. Даже при том, что он король.

Туман в голове слегка рассеялся.

– Почему вы говорите это мне?

– Я ведь знаю побольше вашего женских историй. Сама из тех, кто отдал в своё время мужу всё, - легкая горечь в её взгляде при этом меня поразила.
– Конечно, я настаиваю, чтобы вы посвящали себя жениху, но… не забывайте о себе.

И это всё, что она сказала по существу - никакой привычной ругани, только немного напутствий. Я вдруг вспомнила, что она казалась мне похожей на мать поначалу - и что-то в её выражении снова напомнило Саэль Ди’Амар.

Высшие силы, если уж даже эта женщина мне сочувствует - знак определённо плохой. Он лёг на мысли о планах Миронара. Может, случайно, но тяжело.

– Другие шепчутся ещё с вечера, - добавила Амейра, возвращаясь к деловому тону.
– О том, куда вы ушли и зачем. Я хочу, чтобы вы не заблуждались: ваше ночное похождение слуги заметили ещё вчера, и сегодня никто на его счёт не обманется. Смотрите, чтобы вас не съели.

На этом она ушла, а я осталась с новыми мыслями. Высшие силы, сегодня их тяжело было приводить в порядок.

Я немного попыталась. Посидела у себя. Но через пару часов Рее передали новую записку от распорядительницы - нас зачем-то собирали в одном из нижних залов.

Служанка, конечно, проводила меня, но только до первых дверей. А я пошла дальше - глядя на светлое помещение, блестящий пол, рояль. Здесь смотрели наши танцы перед балом. Залы соединялись друг с другом, и во втором, таком же, расположились у окон другие девушки.