Плохие слова
Шрифт:
— Вы покупатель? — спросил Мрошек. — Вы коротаете таким образом обязательные часы?
— Нет. Я не покупатель. У меня нет обязательных часов. Я просто ем здесь мою ветчину. — С этими словами мужчина откусил от бутерброда и снова отвернулся.
Никаких сомнений. Перед ним — хамитер. Настоящий, живой хамитер. Никаких общественных правил на случай встречи с хамитером Мрошек не знал.
— У всех есть обязательные часы, — пролепетал Мрошек. — Восьмой раздел социального контракта.
— У меня нет
Мрошек несколько раз глотнул воздух.
— Извините.
Мрошек повернулся и быстрым шагом, почти бегом, пошел прочь.
У него нет социального контракта! Что же делать? Сообщить администрации торгового зала? Но он не обязан этого делать. Поедание ветчины в общественном месте не относится к нарушениям, о которых гражданин должен сообщать властям. К тому же в администрации наверняка известно о человеке в шапочке, находящемся на территории торгового зала. Значит, никакого нарушения или опасности здесь нет.
Мрошек уже жалел, что так поспешно ушел от хамитера, не рассмотрел его получше и не спросил что-нибудь еще, но возвратиться было бы неприлично.
Чтобы сократить путь, Мрошек пошел через сектора одежды и угодил на бал сезонной распродажи.
Полки были раздвинуты, и на свободном пространстве кружились в танце различные предметы одежды. Строгие мужские костюмы чинно танцевали парами с вечерними дамскими платьями, молодежные брюки и куртки раскачивались в быстрых отрывистых ритмах, порхали галстуки и шляпки, расхаживали взад-вперед футболки и шорты, туфли пританцовывали вместе с одеждой или отдельно, спортивная одежда совершала упражнения или легкие пробежки.
Стояла та веселая суета и радостный приглушенный ропот, которые всегда отличают распродажный бал с хорошими скидками. Все наперебой говорили о себе, демонстрировали материал, безукоризненные швы, подкладку, качество отделки. Отовсюду слышались цифры скидок: двадцать процентов… двадцать пять процентов… ах, посмотрите, вон там пятьдесят процентов… неужели… для такой марки скидка просто небывалая…
Мрошека наперебой звали к себе, прикасались к нему шелками и твидом, обещали еще больше скидок, еще больше комфорта и уверенности в себе.
Но Мрошек твердо держался своего пути и скоро выбрался из праздничной суматохи.
Встреча с хамитером взбудоражила его, вывела из себя.
Раздался звонок.
Это был администратор детской зоны.
— Господин Мрошек, ваш сын закончил игры. Он сегодня просто молодец! Если вы задерживаетесь, мы могли бы предоставить ему дополнительное время в кредит.
— Я уже иду, — сказал Мрошек. — Пусть выходит.
Томми заметил его издалека и бросился навстречу.
— Папа! Малыш-из-Эдинбурга такой классный! — закричал он. — Он все может! Он настоящий волшебник! Можно мне как-нибудь потом снова поиграть
— Да, конечно, — рассеянно ответил Мрошек. — Но только не каждый день. Сегодня была большая скидка, обычно это стоит дороже.
— Но, папа! Мы с ним так подружились!
— Хорошо, Томми. Ты его обязательно увидишь.
Позвонила Синтия.
— Дорогой, принесли бутылку вина. Сказали, что это ты купил. В честь чего?
Мрошек снова пожалел, что не оставил покупку при себе. Тогда был бы настоящий сюрприз, а так вышло обычное приобретение.
— Синтия, это просто так. Устроим вечером маленький праздник.
— Ты выиграл в лотерею?
— Да нет же, Синтия. Взял и купил. Вечером мы с тобой зажжем свечи и выпьем по паре бокалов.
— Свечи? Ничего не понимаю. Ты посоветовался с врачом? Вдруг он будет против?
— Нет, он не будет против. И вообще…
Что «вообще», Мрошек и сам не знал.
Пришла спасительная мысль:
— Я кое о чем тебе расскажу. Я здесь встретил одного интересного человека.
— Дрейфуса? Его обязательные часы почти совпадают с твоими. Кстати, как Томми? Я звонила ему, но он не мог разговаривать. Был занят стрельбой из лука.
— С Томми все хорошо. Он подружился с Малышом-из-Эдинбурга.
— Неужели? Какой молодец!
— Мы скоро будем, Синтия.
— Пока.
У входа болтался тот же нищий. Он сдержанно окликнул Мрошека:
— Помогите, пожалуйста, инвалиду. Купите Fuginum Tuberosum.
— Спасибо, нам не нужно, — сказал Мрошек.
Нищий отошел.
Томми проводил его взглядом.
— Дядя стал таким спокойным оттого, что смог купить себе поесть? Это мы помогли ему в прошлый раз?
Мрошек усмехнулся:
— Нет, сынок. Просто он видит, что мы немного потратились и теперь у нас меньше денег.
— Он хочет наши деньги?
— Конечно, сынок. Как и все.
— Малыш-из-Эдинбурга тоже хочет наши деньги?
Мрошек остановился. На ступенях торгового центра стоял мужчина в черной шапочке.
Бутерброда в его руке на этот раз не было, красный шарик бойко трепыхался на ветру.
— Это вы? — нелепо спросил Мрошек.
— Это я, — усмехнулся в ответ мужчина. — Ваш сын? Как тебя зовут, мальчик?
Незнакомец теперь был более общительным.
— Меня зовут Томми. Сегодня я перестрелял из лука нескольких поселенцев и подружился с Малышом-из-Эдинбурга.
Мрошеку стало неловко.
— А вы? — спросил он, чтобы перебить сына. — Вы уже съели… свою ветчину?
Тем самым Мрошек давал понять, что знает, кто такой человек в черной шапочке.
Тот ответил пристальным взглядом.
— Нет. Но мне нет больше смысла находиться в этом торговом центре. Они меня забанили.
— Что значит «забанили»? — спросил Томми.