Плохие соседи
Шрифт:
— А мне можно рядом? — спросил он уже спокойно.
Она сидела и молча наблюдала: он подходит, ждет ее разрешения...
— Конечно, — проговорила она совсем уже другим тоном, отодвигаясь на самый край кушетки и указывая ему место на другом краю. Ей требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. — Можете вы пересказать все это еще раз? — У нее словно камень с души свалился — он давил на нее все эти дни.
— Тут особенно и пересказывать нечего... разве что... я принял окончательное решение и
— Справиться о посылке! — неизвестно почему выпалила она вдруг. — Вы позвонили узнать — ведь вы ее так ждали.
— Ну-у... — Несколько, видимо, смущенный, он не стал вдаваться в подробности. — Я позвонил и по вашему тону сразу понял — второе письмо еще не получено.
— А вы позвонили ему, чтобы в этом убедиться?
— Я позвонил вам, — поправил Хантер. — До этого мне и в голову не приходило, что письма могут прийти в разное время. Хотя... и об этом следовало подумать. Как видите, у меня не было необходимости звонить Йоланду. Он и сам мог мне позвонить, если бы нашел это нужным.
Насколько Пернел знала Майка, он, получив личное послание от Хантера, да еще с положительным ответом, вне себя от радости, тут же бросился бы к телефону.
— А он? Разве он не позвонил?
Здорово же она ошибалась! Как ее угораздило внушить себе, что Хантер мог поступить по-свински?! Она не смела даже думать...
— Позвонил, но я был занят, на совещании.
Уж не приехал ли он в Чамлей-Эдж во время перерыва? — мелькнула у нее догадка. Ведь Майк наверняка позвонил сразу...
— Когда я освободился, мой секретарь, по просьбе Йоланда, передал мне его точные слова — что он «безумно счастлив»... ну и еще множество восторженных благодарностей.
«О, Хантер! — думала Пернел. — Мне бы попросить у тебя прощения за то слово — «позлорадствовать»...» Но вместо этого у нее почему-то выскочило:
— Бедный Майк! Сколько ему пришлось пережить, дожидаясь ответа.
— Ну, не он один попадает в такое положение.
Резкий ответ... видно, не очень-то его волнует, что все ее симпатии, как она старается показать, отданы шефу. Конечно, это совсем не так. Попади Хантер в беду (а в какую он, такой умный, уверенный, может попасть беду?), она бы из себя вышла, лишь бы помочь ему!
— А что... разве вам тоже... пришлось пережить какие-то неприятности?
— Да нет. Теперь-то, думаю, все в порядке, — успокоил он ее, прежде чем она успела выразить готовность все для него сделать. Впрочем, он тут же снова дал ей повод для тревожных раздумий: — Вы, с вашим ледяным тоном по телефону в прошлый вторник, не очень-то помогли делу.
Какой-то есть скрытый смысл в его словах — уж очень он осторожно (для его обычной манеры говорить) их произносит.
— Я... я что-то не совсем понимаю.
Как тон ее телефонного
— Да неужели вы до сих пор не поняли: будь на вашем месте другая — стал бы я этим заниматься?!
В горле у нее пересохло — ни вздохнуть, ни охнуть, ни сглотнуть. «Я глупа, вот и все!» — злилась она на себя. Хантер, конечно, имеет в виду не ее как таковую, а Пернел Ричардс — секретаря Майка Йоланда. Ну, или просто соседку по дому... Мысли ее путались. Что ему сказать? О чем это он?
— Не... не стали бы «этим заниматься»?
— Да нет... то есть... скорее всего, стал бы. Но вы!.. Как вы могли подумать, что я способен поступить подобным образом? То есть звонить, «чтобы еще раз позлорадствовать»? Черт побери! Неудивительно, что я был зол на вас.
— А я... я думала... — Больше она ничего сказать не смогла. «Зол»... Да он прямо кипел! — Но... почему? За что? — все же выдавила Пернел.
Хантер повернулся к ней и пристально разглядывал ее своими темными глазами, как будто пытаясь проникнуть в самую глубину ее души.
— А вы не догадываетесь?
Голос его прозвучал очень спокойно — и сердце Пернел сделало бешеный кульбит. «Будь на вашем месте другая...» Что он, собственно, имел в виду? Ее мнение... о чем? Так он хоть в какой-то степени ценит ее? Но она немедленно отвергла эту идею: не может быть, незачем лелеять несбыточные мечты! Она сама так его любит, — естественно, лезут в голову всякие мысли: а что, если и он к ней не совсем равнодушен? Интересно, какое у него сейчас выражение лица... Надо решиться взглянуть на него, хотя бы украдкой. О, как напряженно он следит за ней — ждет ответа.
— Но я... хм... не умею разгадывать загадки.
Ничего лучшего Пернел не удалось придумать.
По-видимому, он несколько обескуражен. Что же дальше?
— Так что, начнем все с самого начала? — с какой-то безнадежностью вздохнул он, явно готовясь к серьезному разговору.
Она чувствовала — ее охватывает волнение, такое, как никогда в жизни. В висках стучало, разум будто отключился, даже инстинкт подводил. О чем хочет он говорить с ней? Нет, она плохая отгадчица — пусть выкладывает все начистоту.
— Возможно, «с самого начала» — то, что нужно.
Как хорош этот долгий-долгий, пристальный взгляд... его темных глаз... Он придвинулся к ней поближе, все еще собираясь с духом, — видно, ему тоже нелегко.
— Раз вы хотите — ладно, пусть будет с самого начала. Итак... В конце прошлого года я был целиком и полностью погружен в бизнес. Мне нравилось много работать... горстями хватать эту работу, жить в деловом, безупречном Лондоне. И тогда я все больше стал задумываться: а зачем? Какой смысл в этой моей «полной», размеренной жизни?