Площадь диктатуры
Шрифт:
– Подожди, я забыл, как его зовут?
– Витя… то есть Виктор Львович.
– Все готово, иди, - заглянув в комнату, позвала Нина, но Горлов махнул рукой, чтобы не мешала.
– Виктор Львович, это Горлов, Петя Рубашкин сказал…
– Да, он только что со мной говорил. Пусть ваша знакомая позвонит… - Таланов назвал номер и к кому обратиться.
– Но у меня к вам ответная просьба.
– Мы уже с Петром договорились, сделаю все, что могу, - торопясь, сказал Горлов.
– Я выдвинут кандидатом в депутаты
– Что конкретно я могу сделать?
– спросил Горлов.
– Вряд ли уместно просить вас ходить по квартирам. Но есть одно направление, на котором очень нужна помощь. У меня совсем плохо с изготовлением печатных материалов: листовки, письма и всякое такое.
– Что-нибудь придумаем. Давайте завтра встретимся вместе с Петром и все обговорим, - обещал Горлов. Отказать было невозможно, хотя ввязываться в трудную и хлопотную работу очень не хотелось.
– Все стынет!
– крикнула из кухни Нина, и Горлов почувствовал, что она раздражена.
Нужно было сообщить Ларисе, но звонить ей домой было нельзя - ее муж видимо запомнил его голос. К тому же Горлов вспомнил, что она собиралась ехать к родителям. Их телефона он не знал и решил попросить Ларисину подругу. Та записала его номер и обещала разыскать Ларису, чтобы та срочно позвонила.
Прошло минут пятнадцать. За это время Горлов успел съесть картошку с остывшей подливкой и выпил чая. Когда зазвонил телефон, он вскочил так резко, что уронил тарелку.
– Можно Бориса Петровича?
– осторожно спросила Лариса.
– Это я!
– воскликнул он.
– Запиши номер: завтра ты должна позвонить в институт Отто и сказать, что от Таланова Виктора Львовича. Тебя будут ждать и сделают все, что возможно. Никаких денег или подарков - я обо всем договорился.
– Бесполезно!
– Сейчас не время для споров, делай, как я сказал!
– закричал Горлов.
– Хорошо, позвоню, - неожиданно согласилась Лариса.
– Куда тебе звонить?
– Вечером буду у себя в конторе. После шести.
– С кем ты так грубо разговариваешь? Разве так можно?
– спросила Нина.
– С кем надо!
– оборвал ее Горлов и стал раздеваться. Он заснул, едва коснувшись подушки и не чувствовал ничего, пока яркий луч солнца не проник сквозь неплотно закрытую занавеску.
3.18 Мы на выдумки хитры
Горлов обомлел, увидев Ларису. Она была похожа на картинку из модного журнала или на счастливую героиню французского фильма из жизни миллионеров.
– К тебе не прорваться, - с порога сказала Лариса и, подойдя, поставила на его стол бутылку коньяка "Двин".
– Никогда не задумывалась, что обычно дарят волшебникам.
– Девочки, пройдите в соседнюю комнату там все объяснят. И ты, Таня, пока погуляй, - велел Горлов,
– Милый, у меня все хорошо. Представь, я совершенно здорова, - Лариса обняла и поцеловала его в губы, едва они остались одни.
– Я так странно себя чувствую, будто несла какую-то непосильную тяжесть, и вдруг стала легкой, как пушинка.
На приставном столике звонили сразу три телефона, в дверь кто-то заглянул, но Горлов услышал только удивленное "Ой, извините!"
– Значит, ничего не было?
– спросил он.
– Ничего-ничегошеньки! Там замечательная врачиха, она сказала, что мне еще рожать и рожать…
– Давай пока подождем, - вставил Горлов.
– … и можно летать! Без всяких ограничений. Прости, но я тебя не послушалась - съездила в распределитель и подарила врачу огромную коробку конфет.
– Борис Петрович, мы уже час ждем, - заглянули в дверь сразу три девушки.
– Идите в соседнюю комнату к Пете Рубашкину, он объяснит, - виновато развел руками Горлов.
– Что здесь творится? В коридоре тьма-тьмущая народу и все - женщины, а к тебе не протолкнуться: меня чуть не побили, что без очереди…
– Потом, я занят!
– закричал Горлов, заметив открывающуюся дверь.
– Отсюда надо удирать! Я, кстати, сегодня не обедал и не ужинал. Поедем?
– На край света!
– смеясь, воскликнула Лариса.
– Хоть на край света. С тобой!
– На край, так на край, подожди, только найду визитную карточку, - сказал Горлов, перебрасывая с места на место наваленные на стол бумаги.
– Вот! Это в Репино, кооперативный ресторан "Волна". Дерут безбожно, но, говорят, очень вкусно и мало народа. Ты когда-нибудь ела шашлык из форели? Или не из форели, а из осетрины, я забыл.
Продолжая говорить, Горлов снимал и опускал трубки телефонов, но секунду помолчав, те снова начинали звонить. Наконец он не выдержал и, уместив в одной руке три трубки, вежливо сказал: "У нас технический перерыв, позвоните через пятнадцать минут". И бросив трубки на стол, добавил: "Когда нас не будет".
На ходу сказав, Рубашкину, чтобы оставался за него, Горлов провел Ларису через заполненный людьми коридор, и они сели в машину.
– В Репино, Володя!
– велел Горлов водителю и, предупреждая его недовольство, объяснил: "Там и пообедаем… вместе с ужином".
– Ты меня вспоминал?
– тихо спросила Лариса.
– Пожалуй, не часто, - подумав, признался Горлов.
– Правда, иногда очень хотелось позвонить, но стеснялся тревожить твою подружку. В эти дни столько всего навалилось - самая настоящая круговерть. Если бы меня спросили, что я больше всего хочу…
– Я тоже, - сказала Лариса и, потянувшись, поцеловала его в щеку.
– Вовсе не это. Больше всего я хочу выспаться. За четыре дня, что мы не виделись, вряд ли наберется часов двенадцать…