Площадь Магнолий
Шрифт:
— Будем надеяться на это, Дэниел, — подхватил Боб Джайлс, торопясь создать видимость, что вопрос уже решен к общему удовлетворению. — Ну а сейчас, друзья, нам пора в церковь. Через двадцать минут состоится бракосочетание, нужно поторопиться.
— Ох уж эти свадьбы! — со вздохом промолвила Хетти Коллинз, обернувшись к Мириам, сидящей рядом с ней на скамейке. — Я не говорю о сегодняшней, но вот о чем думала Гарриетта Годфри, давая согласие на брак в ее возрасте? По-моему, образованная дама преклонных лет могла бы распорядиться своим временем и получше… Ну а насчет нашего викария я вот что скажу! — Она с негодованием тряхнула головой, увенчанной соломенной шляпкой с гроздью искусственных вишен. — Если уж надумал жениться во второй
— Понимаю, — кивнула Мириам. — Вас раздражает, что викарий снова счастлив. Я бы лично перевернулась в гробу от ревности, если бы мой Альберт, овдовев, надумал жениться на молоденькой и вдобавок чувствовал бы себя с ней счастливым.
— Вот уж не предполагала, что на свадьбу Кейт соберется такая толпа, — оглядываясь по сторонам, продолжала рассуждать Хетти. — Похоже, она пригласила весь льюишемский базар. Церковь почти полна, хотя пришли еще далеко не все.
— Здесь не только одни приглашенные, — уточнила Мириам. — Немало и любопытных, прослышавших про необыкновенную свадьбу.
— Что ж, полагаю, наша парочка оправдает их ожидания, — рассматривая жениха, сказала Хетти.
Леон был одет в синий морской мундир и на общем светлом фоне выглядел не смуглым, а черным, хотя на самом деле кожа его была цвета молочного шоколада.
— Они будут хорошо смотреться вместе, — великодушно заметила Мириам, поняв едкий намек Хетти. — Слава Богу, ее несчастная мать не дожила до этого дня. Ей вряд ли пришелся бы по душе такой зять.
Хетти хмыкнула, радуясь, что у нее нет дочерей, докатившихся до бракосочетания с черномазыми матросами. Скрестив руки на груди, она глубокомысленно спросила:
— Однако хотелось бы мне знать, какой наряд она выберет? Согласись, надевать белое платье, когда в первом ряду сидят двое твоих сыночков, как-то не совсем прилично. А лучше белого ничего не придумаешь. Как славно смотрелась в свадебном платье Керри, когда выходила за Дэнни! А кто это там, уж не Дорис ли Шарки? Посмотри, как она нахлобучила шляпу: поля закрывают почти все лицо. Можно подумать, что она явилась на похороны, а не на свадьбу!
— Прекрасно выглядишь, дорогая! — проговорил по-немецки Карл Фойт, что случалось с ним лишь в минуты сильного волнения. — Твоя мама гордилась бы тобой.
Кейт, одетая в голубое шелковое платье до щиколоток, сшитое при помощи Керри, посмотрела на фотографию в серебряной рамочке, вот уже шестнадцать лет стоявшую на камине. Глаза мамы светились молодым задором и любовью. Из жизни она ушла внезапно и преждевременно. Гордилась бы она своей дочерью? Кейт хотелось в это верить. Она и раньше задавалась вопросом, как отнеслась бы мама к тем или иным событиям, например, к рождению у своей незамужней дочери сначала Мэтью, а потом Луки. Несколько минут Кейт молча смотрела матери в глаза, словно бы пытаясь угадать, одобряет ли она ее. Потом ее взгляд переместился на карточку в такой же серебряной рамке, стоявшую рядом с маминой.
Тоби был запечатлен на ней в возрасте двадцати трех лет. Одетый в отороченную овчиной летную куртку, он беспечно улыбался, стоя возле своего «спитфайера». Прядь белокурых волос упала на его широкий лоб. Спустя две недели его самолет сбили, и пляжи Дюнкерка, над которыми развернулся воздушный бой, стали для Тоби могилой. Он погиб, прикрывая с воздуха отступающие британские войска.
Кейт любила Тоби и в определенном, вполне понятном Леону смысле продолжала любить его поныне. Но эта первая, девичья любовь не расцвела так пышно, как ее зрелая любовь к Леону — к нему Кейт намертво прикипела и телом, и душой. Из-за своего цвета кожи Леон всегда был белой вороной. И судьбе было угодно свести его в мрачные военные годы с такой же неудачницей, как и он. Кейт подверглась остракизму из-за отца-немца и чувствовала себя в обществе уязвимой и одинокой.
Кейт отвернулась от фотографий и, взяв букет желтых роз, с безмятежной улыбкой промолвила:
— Я готова, папа! Готова, как никогда! Веди меня к алтарю.
Карл Фойт гордо выпятил грудь и позволил дочери взять его под руку.
Вступая в храм Святого Марка, Кейт улавливала за размеренными звуками «Свадебного марша» восхищенные возгласы своих друзей. Платье цвета лаванды подчеркивало голубизну ее широко посаженных глаз, опушенных густыми ресницами. На голове у нее была не фата, а шляпа с маленькой тульей и широкими полями, украшенная ярко-желтыми розовыми бутонами и выглядевшая чрезвычайно элегантно.
Керри, исполнявшая роль посаженой матери, облачилась в незатейливое летнее цветастое платье. В руке она сжимала букет желтых роз. Дейзи, единственная маленькая подружка невесты, щеголяла в пышном бело-голубом наряде принцессы с многочисленными оборочками и кружевными гофрированными манжетами. Ее прямые черные волосы перехватывала белая атласная лента, точно такой же был перевязан и ее букетик ярко-желтых роз.
Наконец Кейт встала рядом с Леоном. Стихли звуки органа, на котором играла Рут Фэрберн, Боб Джайлс взглянул на невесту и жениха и улыбнулся. Это была первая свадьба на площади Магнолий после капитуляции Германии. За ней вскоре должно было последовать бракосочетание Чарли и Гарриетты, а еще через некоторое время собирался снова жениться и сам викарий. Военные действия на Дальнем Востоке, судя по всему, близились к концу. Все это вселяло в сердца людей надежду. А молодая пара, стоявшая напротив Боба Джайлса, рассчитывала наконец-то обрести счастье.
— Дорогие прихожане! — начал свою речь викарий, обращаясь ко всем пришедшим в храм. — Сегодня брачные узы соединят этого мужчину и эту женщину…
Эллен Пирс крепко сцепила руки в нитяных перчатках. Кейт, с ее тяжелой пшенично-золотистой косой, уложенной в изящное кольцо на затылке, выглядела великолепно.
Своей красотой она была обязана не Карлу, лысеющему интеллигенту с доброй улыбкой и мудрыми близорукими глазами, а матери. Может быть, Карл потому до сих пор и не попросил ее руки, с болью в сердце подумала Эллен, что он все еще любит свою покойную супругу? По сравнению с ней, чем-то похожей на Грету Гарбо, Эллен выглядела обыкновенной робкой женщиной, не отличающейся ни острым умом, ни редкой красотой. Насколько заманчива для Карла перспектива увидеть ее в роли своей жены?
— Третье предназначение супружества, — говорил меж тем викарий Боб Джайлс, — согласие, взаимная помощь и сочувствие. Мужчине и женщине надлежит заботиться друг о друге как в богатстве, так и в бедности и не разлучаться ни в радости, ни в горе. Перед тем как соединить этих двух людей в священном брачном союзе, предлагаю всякому, кто может указать объективную причину, препятствующую этому браку, назвать ее сейчас же, ибо потом ему следует навсегда запечатать свои уста.
В храме воцарилась абсолютная тишина. Лишь Уилфред Шарки позволил себе нарушить ее покашливанием, что было воспринято многими как непристойное поведение. Но Эллен не обратила внимания на скверную выходку Уилфреда. В ее ушах еще звучали слова викария о предназначении брака — сочувствие, взаимная помощь и согласие между мужчиной и женщиной. Именно такие отношения она мечтала поддерживать с Карлом Фойтом. Он долгое время вел одинокую, замкнутую жизнь и поэтому нуждался прежде всего в ее участии и дружбе.