Плясать до смерти

Попов Валерий Георгиевич

— Тут барышня заявляет…

Снова гвалт. Нехорошее слово — «барышня». Это Колька его принес. Высокомерие как бы артиста! И Настька это слово переняла. Довысокомерничались!

— Алле. — Колька снова прорезался.

— Еду. Не отступай.

Да по той же улице Хрустальной! Да с еще большим ветерком! Вбежал в гулкий старинный холл. Настя сидела в коляске с большими колесами. Задумчивая и даже какая-то красивая. Но не видела меня. Или не узнавала. Зато очень быстро и оживленно поворачивалась

то влево, то вправо и даже назад, словно собираясь вступить в приятную, интересную беседу.

— Кого-то ищет она?

— Санитары объяснили: это разговаривают с ней разные голоса. — Колька рядом возник. — А нами не интересуется!

Кривляется и тут. Это, наверно, от нервов.

«Барышня» лет пятидесяти пояснила мне:

— Это не наш профиль. Мы по направлению принимаем!

Сбегал на второй этаж, Римму Михайловну привел. Хорошо иметь связи!

— Да! «Приехали»! — произнесла Римма Михайловна, глянув на Настю.

— А почему она на коляске?

— Ноги не работают. Очень сильное алкогольное отравление.

Вот уж не ожидал, что даже при таком известии проявлю относительную выдержку. Колька был рядом, горевал:

— И где она такую сивуху нашла?!

Когда начали перекладывать на кровать, оказалось, что не действуют и руки.

— Так что с Настей? — спросила Нонна, как-то, мне показалось, слишком безмятежно. Или, может, я разгулялся в эмоциях и надо — спокойнее?

— Пошла твоим путем! — злобно сказал. — Но, как более упорный человек, значительно дальше!

Поругаться не удалось. Позвонил Жора:

— Здорово, друг!

Решил, что он с соболезнованием, подготовил ответы. Натренирован уже! Но недостаточно. Жора совершенно неожиданную программу предложил. После совсем коротких соболезнований (с этим я справился!) Жора вдруг, слегка стесняясь, сказал:

— Ты Жанну помнишь?

Заметалась душа. Зарекаться не буду, но, мне кажется, женщин с именем Жанна я избегал.

— М-м-м… Какую?

Некстати бы сейчас!

— Да не боись! — Жора усмехнулся. — Акушорка наша!

Так и сказал.

— Акушорка?

— Ну да. Которая… — Тут даже Жора замялся.

— Понял. И что же она?

Не дай бог к этому возвращаться! Но пришлось. И еще как!

— Ну, денег она не взяла по старой дружбе.

Это за то, что случилось?!

— Но помнит, что ты обещал ей кабак.

Со страху чего не пообещаешь!

— И что?

— Сегодня ты можешь?

— Я?

— А то! Выставляйся. Женщина старалась!

— Сегодня?

— Ты шо, глухой?

Про чувства свои забудь! Может, раньше и было что-то можно. А теперь — забудь.

— …Сегодня? — жалким голосом переспросил.

Тут даже Жора почувствовал некоторую неловкость. Единственный

раз, наверно, за всю его жизнь! И я этому свидетелем был!

— Так сошлось, понимаешь…сегодня только с отпуска пришла. А завтра — на смену.

Роды принимать…

Жора проскочил трудное место, а дальше веселее пошло:

— Она тут спрашивает…

Шепот, игривое хихиканье. Где это они? Дальше совсем неожиданное:

— В Доме писателя танцуют у вас?

Опять «у нас в Доме писателя»? Скоро пол протрут! Нету другого места? То свадьба, то… В прошлый раз — не плясали!

— А если побойчее место найти? — предложил я с робкой надеждой.

— Сейчас спрошу!

Снова какая-то (ясно какая) возня, хихиканье. Транслируется ответ:

— Нет. Она в Дом писателя хочет.

Безжалостная!

— Понимаешь, после отпуска она. Загорела. Похорошела. Посвежела! — смачно добавил он.

Завидую.

— Ну ей и хочется покобелировать! — откровенно Жора сказал.

А сейчас она чем занимается?

— Ты танцуешь, она интересуется?

— А как же! — Я вскричал.

Правда, не припоминаю, чтобы в Доме писателя танцевали. Что же, как говорится, зачнем традицию! Но почему в Дом писателя? Просто какое-то «лобное место». Почему-то все самое роковое в Настиной жизни отмечается там! День появления ее на свет отмечали, теперь…

— Да! Тут еще Сима говорит…

И Сима тут? Неожиданность.

— …что она тоже хочет пойти.

И с Симой с удовольствием сбацаю!

— А Жанна говорит…

В трубке чуть ли не прерывистое дыхание. Запаришься с ними! Она еще при этом и говорит?

— …чтобы и Нонка пришла!

И с этим справимся.

— Хочет с ней посекретничать.

Лучше не думать о чем.

— Та-ак. Молодых не приглашаем, — подбивая, так сказать, бабки, раздумчиво сказал Жора. — Или ты не в форме сегодня?

— Я в форме всегда!

Да. Жанна слишком блистательна даже для этого зала, где когда-то блистал граф. Тогда я не разглядел ее, не сосредоточился, думал больше о другом. Но сейчас — да! Может, тогда она этого просто не добивалась? Зал обмер. Да и Сима блистала! Неплохо Жора устроился.

Тут же возник Димуденко. И на Настиной свадьбе был. И тут появился! Неужели нельзя без него хотя бы сегодня? Не праздник празднуем. Все равно — прется. Похож на летящего бегемота. И глазки смекалистые! Говорит, что по службе тут. И Жанну сразу усек.

— Кто эта женщина? — раздул ноздри.

— Можно я этого не буду тебе говорить?

— Понял! — захохотал. — Сяду?

— Сейчас спрошу.

— Ну что же. — Жанна глянула на него. — Симпотный. Но отвратный.

Повернулся я к Димуденке, руками развел.