Плыть против течения
Шрифт:
Бледные пальцы сжали край. Гэван надавил на дверь, и они отступили, еще визг разорвал ночь.
Я смогла запереть дверь на замок, и мы отпрянули в ужасе, дверь дрожала от атаки. Если Гэван не верил мне раньше, точно верил теперь.
Вдруг грохот прекратился, в коридоре зазвенела тишина. Я обрадовалась, что отец запер все ставни.
А потом вспомнила разбитое окно в ванной.
Я сбросила сумку с плеча и вытащила пистолет, не переживая, видит ли Гэван. Я побежала по дому, палец лег на спусковой крючок.
Когда я открыла дверь
— О, Рен, — сказала я.
И голос ответил во тьме:
— Альва?
ШЕСТНАДЦАТЬ
Я развернулась и увидела Маррена Росса в одних штанах, выходящего из моей спальни.
Его волосы были примятыми, словно он спал.
Я не думала. Я бросилась к нему, обвила руками его шею и прижалась к нему изо всех сил. Его грудь была теплой под моей щекой, я ощущала биение его сердца. А потом его руки обвили меня, скользнули под мою шаль, прижимая меня к нему. Он был жив. Я сжимала его от радости так, что он жалобно пискнул и рассмеялся в мои волосы.
— Ты тут, — приглушенным голосом сказал он. — Почему не уехала?
— Долгая история, — сказала я его ребрам. — Я уеду завтра. У тебя еще ночь со мной.
Он сжал меня крепче, и я ощутила, как его рот задел мою макушку. Мой желудок перевернулся.
— Привет, Рен, — сказал Гэван. Мы с Реном тут же отпустили друг друга и отпрянули на шаг. — Рад видеть тебя живым и здоровым. Мы переживали.
— Гэван? — Рен посмотрел на нас по очереди. — Что происходит?
Вдруг радость от того, что он жив, пропала от ярости, что он не сделал то, что обещал.
— Не знаю, — вспылила я, и он тут же отпрянул. — Что происходит? Почему ты не нашел Мэгги Уилсон и не рассказал ей о существах?
— Я… — он смотрел на свои ноги. — Я хотел убедиться.
Ярость росла в моей груди.
— Ясно. Ты так мне и не поверил?
— Нет, это не…
Грохот и крики за окном моей спальни заткнули его, и я оттащила его за себя, подняла пистолет и прицелилась.
— Теперь ты мне веришь? — прошипела я поверх своего плеча, направляя пистолет на дверь.
Мы слышали, как ногти терзали дерево, существа пытались оторвать ставни от окна. Но мой отец не оставлял ничего старым или сломанным. Когда живешь у воды, приходится заботиться о доме. Любая трещина заменялась сразу, как только он ее видел, замки смазывались раз в несколько месяцев. В отличие от дома Рена. Если они зайдут так далеко, они смогут толчком двери все разбить. Сломать его дом.
Я смотрела на окно, сжимая уверенно пистолет в руках.
Наконец, звуки прекратились. Мы ждали, слушая ночь, долгие минуты прошли, пока мы не решили, что оно ушло. Я выдохнула с дрожью, потерла глаза левой рукой.
Когда я повернулась к Рену, он смотрел на пистолет, раскрыв рот. Я убрала оружие в карман.
— Поймать одно будет интересно, — тихо сказал Гэван.
Рен резко
— Ты хочешь поймать одного?
Гэван кивнул.
— Показать деревне, что убило Айлин. И с чем мы боремся. Доказательство.
— Я думал о том же, — сказал Рен. — Потому остался, — он повернулся ко мне. — Я знал, что в сараях есть клетки, и я поставил одну. Я не думал, что книги и твоих слов — наших слов — хватит. Да, я хотел увидеть сам, реальны ли они, — он упрямо поднял голову выше. — Но я и хотел доказательства, чтобы убедить других.
Я почти сдалась.
— Полагаю, в этом есть смысл.
— Ты выманил существо? — спросил Гэван.
Рен кивнул.
— Использовал одну из твоих куриц, — сказал он мне. — Надеюсь, не страшно. Для дела. И я нашел пару яиц и принес их, — он улыбнулся мне, надеясь, что победил.
— Оденься, — сказала я, подняла сумку и пошла в свою комнату, игнорируя кровать, которая недавно была занята, в подушке осталась вмятина от его головы, одеяла были откинуты.
Когда Рен пришел следом за своей одеждой, я ушла на кухню. Печь почти угасла, и я несколько минут топила ее, шевелила угли, пока огонь не разгорелся. А потом я прошла в кабинет отца и взяла дневник наомфуила. На кухне Гэван сидел за столом, озирался с тем же интересом, что и Рен утром. Я опустила дневник перед ним.
— Тут их рисунки, — сказала я. — Чтобы ты видел, с чем мы столкнулись.
Гэван открыл дневник, а я стала заваривать чай. Рен пришел и прислонился к плите рядом со мной.
— Почему ты не уехала? — тихо спросил он.
— Возникли помехи, — ответила я и бросила с предупреждением взгляд на Гэвана.
Рен приподнял бровь, и я посмотрела на него.
— Но что насчет… — спросил он.
Он говорил о моей работе. Моей новой жизни.
— Все продумано. Я уеду утром. Гэван нашел осла, который отвезет меня в Балинкельд. Я еще успеваю.
— Хорошо, — он отвернулся, но я заметила облегчение на его лица. Было больно видеть, как он хотел, чтобы я уехала.
Гэван за нами захлопнул дневник, и мы обернулись.
— Итак, — сказал он с бледным видом. — Похоже, я понял, с чем мы столкнулись. Когда сможем что-то поймать?
— На лошадей и Айлин напали ночью. Альва своего тоже видела в темноте, — сказал Рен. — И днем я тут ничего не видел. Значит, это ночные существа. Проверим на рассвете, когда безопаснее.
Мы посмотрели на часы на камине. До рассвета было далеко.
— Тогда я отдохну, пока могу, — сказала я, опустила кружки перед ними, унесла свою и забрала свечу по пути. Было странно думать о Рене в моей кровати, так что я отправилась в комнату мамы с чаем, свернулась на диване. После пары минут парни пришли со своими кружками, Гэван сел на диван напротив меня, а Рен — на пол между нами.
— Я помню твою маму, — Гэван разглядывал милую комнату. — Она мне нравилась. Не так сильно, как отцу, — он тут же испугался и зажал рукой рот. — Это ведь… не секрет?