Плюс, Минус и Тимоша
Шрифт:
Тимоша поглядел на него сквозь прозрачные стенки, попробовал по очереди вообразить себя танком, пушкой, пулеметом — ничего не помогало. Вещество, из которого был сделан колпак, действительно не пропускало ни одной мысли.
Оба доктора снова вернулись на свои места. Публика на трибунах успокоилась и ждала, затаив дыхание. Даже флаги перестали биться на ветру.
«Ну, все, — с ужасом подумал Тимоша. — теперь уж точно конец».
Он обвел взглядом все поле, людей на трибунах, поднял глаза к небу и тут…
Если б на нем не было колпака,
В небе появилось и начало быстро расти красное пятнышко.
Вертолет!
Это был тот самый вертолет, на котором прилетала девочка! И он летел прямо к нему. Неужели она решила спасти его?
«Скорей, скорей!» — мысленно умолял ее Тимоша.
Доктора уже начали растопыривать руки, и черные их плащи превращались в огромные плюс и минус.
Вертолет был теперь совсем близко, и Тимоша мог ясно разглядеть за стеклами кабины знакомый профиль и даже ленту в волосах. Да, это была она — девочка из сада! Ах, если б она догадалась подлететь поближе и сбросить ему лестницу. Ведь руки у него были свободны — он бы уцепился и мигом вскарабкался наверх, и они были бы спасены. Если б только она догадалась!
Но что же она делает?!
Зачем опускается на поле? Зачем заглушает мотор и открывает дверцу? Ведь он не может добежать до нее — его схватят… Ой — зачем она выходит сама? Сейчас ее заметят! Да, уже заметили — мерзкие докторишки сбегают с помоста и бегут в ее сторону. Сейчас они добегут, сейчас схватят и ее тоже. Вот они уже рядом, сейчас…
Приснилось или не приснилось
Но они не схватили ее.
Не добежав несколько шагов, оба доктора остановились, приподняли шляпы и согнулись в низком поклоне.
Девочка вышла из вертолета и сразу же стала что-то сердито им выговаривать, а они только разводили руками и кланялись.
Тимоша смотрел и не верил своим глазам.
— Ваше арифметическое сиятельство, — доносилось до него. — Как мы счастливы вас видеть… Такая честь… Мы ждали вас только через неделю, но уже готовились… Почему же вы не предупредили?! Мы бы устроили торжественную встречу.
— Вы и так здесь… устроили! — гневно сказала девочка, указывая на Тимошу. — Немедленно освободите его.
— Но, ваше сиятельство…
— Как можно?
— Это опасный преступник.
— Ос-во-бо-ди-те! — топнули ножкой их сиятельство. — Вы даже не умеете отличить Неизвестного Пришельца от собственного подданного — стыдитесь!
Двое караульных по знаку девочки сняли с Тимоши мысленепробиваемый колпак.
Оба доктора в страхе попятились от него, но у Тимоши уже не было никаких сил напрячь свою фантазию и хорошенько пугануть их за все, что они с ним сделали. Он только смотрел на девочку во все глаза и чувствовал, что в горле у него опять начинает щипать оттого, что она такая красивая.
— Не
Она потянула его за собой, и они, держась за руки, прошли мимо ошарашенных и кланяющихся докторов к вертолету. Публика на трибунах поднимала свои стаканы, размахивала руками и приветствовала девочку восторженными криками, но она не обращала внимания.
— Передайте мой нижайший поклон ее математическому величеству, — просил доктор Минус. — Мой личный нижайший поклон.
— Вы прилетите к нам снова? — кричал сквозь шум доктор Плюс, забегая вперед и распахивая перед ними дверцу. — Когда нам ждать инспекции?
— В любой момент, — сказала девочка, пропуская Тимошу впереди себя в кабину. — В любой момент дня и ночи. Вы меня поняли?
— Поняли, поняли, — кивали и кланялись доктора. — Сегодня начнем готовиться, непременно. Счастливого вам пути.
Они выглядели такими растерянными, беспомощными, что Тимоша не мог больше на них сердиться и даже помахал рукой.
— В какую точку пространства и времени вас доставить? — спросила девочка.
— Чего-чего?
— Где ваш настоящий дом?
— В поселке Глубоком.
— А где это?
— Наверно, на полпути из пункта А к пункту Б.
– догадался Тимоша.
— Хорошо. А когда?
— Что «когда»?
— В какое время вам нужно там быть? В прошлом? В будущем?
— «В будущем!» — хотел крикнуть Тимоша, но вспомнил про родителей, наверно, сходящих с ума от волнения, со вздохом сказал:
— В прошлом. В прошлое воскресенье, часа в два дня.
Девочка кивнула и повернула какие-то стрелки на пульте управления. Потом нажала кнопку — мотор у нее включился сразу без всякой «проверки перед вылетом». Лопасти винта завертелись и как бы растворились в воздухе, вертолет качнулся, земля с зеленой травой стала уходить вниз; оба доктора со шляпами в руках, караульные, публика на трибунах, флаги — все теперь сверху казалось маленьким и чистеньким, как игрушечное. Слева остался город с трубами и мачтами, с зоопарками и школами, внизу проплывал ровными рядами лес, сосны, березы, ели, а вот показалась и вода, она ослепительно сверкала на солнце, и это сверкание мешало разглядеть другой берег, если его вообще можно было увидеть.
— Как грустно, — сказала вдруг девочка, не поворачивая головы. — Как это грустно, что нам с вами нельзя быть вместе. Мне так понравилось то, что вы называете музыкой.
— Но почему? — воскликнул Тимоша. — Кто сказал, что нельзя?
— Ее математическое величество, моя мама. Я рассказала ей о нашей встрече, и она… Она пришла в ужас.
— Моя тоже — чуть что, сразу в ужас приходит.
— Она сказала, что это совершенно недопустимо, что вам ни в коем случае нельзя у нас оставаться, и хотела послать целый отряд интегралов, но я упросила ее, чтобы она разрешила мне самой…самой отвезти вас, куда вы пожелаете.