По Алтаю
Шрифт:
С обрыва открывается вид на широкую долину Улькун-Каирты с широким ровным дном и крутыми лесистыми склонами левой стороны. В верховье реки видны две вершины серовато-желтого цвета в форме сахарных голов без снега (рис. у стр. 352).
Спустившись по крутому обрыву, мы в 7 1/2 часов вечера встали близ впадения Мангдайчи в Каирты на зеленой поляне, где трещали кузнечики и пели комары. Мы были на высоте 2 036 м.
16 июля нам нужно было перевалить в восточном направлении к верховьям Ку-Иртыса, и первоначально предполагалось пройти через Каранур и Кашкарты (эти местности остались для меня только названиями), но потом Жяп передумал и новел нас прямой дорогой. Как я убедился, он знал эту местность идеально,
После небольшого дождя ночью и утром мы вышли около 9 часов вниз по удобной долине Улькун-Каирты. Слева нас сопровождал лесистый склон, а справа почти безлесный. Через час с четвертью мы достигли киргизских могил на правом берегу, это место называется Чангаракты. Здесь мы перебрели покойную Улькун-Каирты, достигающую 6--7 сажен ширины, прошли болото левой стороны и предприняли подъем довольно густым лесом. Скоро мы вступили в боковую долину, находящуюся во втором этаже. Почти у самого выхода ее валом старой морены запружено небольшое озерко, вокруг которого разрослась сочная высокая трава, а подальше на склоне -- лес. Отсюда идет постепенный подъем вверх по долине, заваленной камнями; дальше он делается довольно крутым. На гребень мы вышли в 12 часов; высота перевала 2 775 м, -- значительно выше линии леса.
С перевала на востоке открывается вид на широкую долину Кши-Каирты (Малая Каирты) с лесистым противоположным склоном и почти безлесным ближним, по которому нам предстояло спускаться. Спуск удобный, сначала косогором, а потом гривой, привел нас к аулу на дне долины. Кши-Каирты не меньше Улькун-Каирты; и здесь на высоте 2 200 м ясно видны моренные валы на левой стороне долины. После спуска мы повернули влево и поехали вверх по долине правым берегом реки. В одном месте приходится проходить узкий карниз над рекой, а дальше долина расширяется, и река делается покойнее.
В 2 часа мы были у раздвоения верхней долины; на севере в тылу истока видна вершина телесного цвета в форме трапеции с зубчатой верхней стороной; через несколько дней я видел эту же приметную вершину с северной стороны в истоках р. Чигиртей. Мы повернули в восточный исток, в глубине которого видны были несколько вершин с снежными полями. В 2 1/2 часа мы встали на открытой альпийской поляне вблизи заросли полярной березки. В северном ответвлении восточного истока Жяп показал нам острый, высокий гребень, который нам предстояло перевалить завтра. По очень крутому склону протянулась тонкая нитка тропы, при виде которой даже мои проводники-киргизы многозначительно охнули. Но Жяп уверял, что это очень хорошая дорога; надо было верить! В окрестностях лагеря я видел много красноклювых ворон, а когда обогрело, появились и комары в умеренном количестве.
Остаток дня я употребил на экскурсию по восточному истоку. Все верховье заполнено высокими моренами, которые прорезаны боковыми ручьями; но главный исток приходит из котловины, которая отгорожена поперечной скалистой стенкой, и упомянутые выше снежные вершины помещаются за стенкой и окружают котловину. Туда за поздним временем я уже не пробрался.
17 июля направились к перевалу. Перейдя на правую сторону ключа, мы уклонились в боковую долину -- ледниковый кар, теперь лишь заваленный размытыми моренами. Долина окружена крутыми стенами глинистого сланца, на которых гнездятся красноклювые вороны. Через час пути мы отклонились к левому склону и вступили на узкую тропинку, которая ведет по крутому щебнистому косогору к высокому седлу. Косогор по мере подъема делается все круче и круче, и щебень, вырывающийся из-под ног лошадей, далеко со звоном скатывается вниз. Но в общем все-таки подъем не так труден как казалось издалека; через полчаса
Таким образом, этот перевал через боковой отрог оказался выше всех остальных, ведущих даже через главный хребет. Перевал сложен из серого известкового глинистого сланца.
Справа от седла узкий гребень ведет к небольшой вершине, на северном склоне которой повисло оледеневшее снежное пятно; из него внизу образуется небольшое озерко, запертое моренами, а дальше небольшой ключ, текущий по узкой долине в Малый Ку-Иртыс.
Второй исток берется в глубоком овраге по левую сторону от седла. В прорезе этой боковой долины видна более широкая долина Малого Ку-Иртыса. Спуск с седла, сначала крутой по щебнистой осыпи, дальше делается удобным и через час приводит к выходу в широкую долину реки. Здесь мы остановились на отдых на сочном лугу.
В верховьях Малого Ку-Иртыса виден хребет с голыми скалистыми вершинами. Истоки реки раздваиваются в боковые долины, конца которых за поворотом отсюда не видно. Скалистый хребет противоположной стороны долины снизу окаймлен полосой перемытых боковых морен, поросших лесом (2 480 м). Дно долины имеет не меньше версты ширины и занято обширными сазами, среди которых струится река.
Мы встали на полдневку вместе с группой киргизов, которые одновременно с нами брали перевал. Между ними были две женщины, из которых одна обращала на себя внимание белизной лица и его русскими чертами. Вероятно, это был образец метизации, где русская кровь взяла заметный перевес. Моим проводникам киргизам и урянхайцу она очень понравилась и они наперерыв старались оказывать ей всякие услуги.
В 2 часа дня мы двинулись вниз правой стороной долины; тропа пролегает холмами морен, затянутых травой и частью лесом; саз остается слева. В одном месте саза я видел такие же высокие кучи с разорванными боками и торфом и льдом внутри, как и на сазе Кара-чирик в верховьях Уй-чилика. Долину огораживают хребты с остроконечными сопками, прикрытыми на северных склонах группами листвениц и елей, а частью полярной березкой и арчой. Из боковых долин выходят небольшие ключи, текущие в Малый Ку-Иртыс. По пути долина два раза перегорожена высокими холмами старых конечных морен, поросших лесом. Среди холмов есть и типичные моренные озерки. Нижний ряд морен находится на высоте 2 290 м. Есть ли морены ниже этого места, не знаю, потому что наш путь отвернул на хребет, но отмечу, что дальше вниз долина делается гораздо теснее и переходит почти в ущелье (рис. на стр. 381).
Караван сильно отстал, и пришлось целый час поджидать его, так как я не знал дальше дороги. В 6 1/2 часов вечера, по указанию Жяпа,мы начали круто подниматься левым лесистым склоном. Оставили внизу лес и все продолжали подъем среди гранитных скал, хотя уже сгущались сумерки. Вьючные лошади шли с трудом; на одном крутом подъеме слабая лошадь запрокинулась на спину и готова была полететь вниз, но выручила находчивость Жяпа; он быстро схватил ее за уши, с силой прижал голову к земле и тем остановил дальнейшее падение.
Уже в полной темноте около 9 часов мы выбрались на хребет, украшенный остроконечными скалами гнейсо-гранита. Вокруг неясно рисовались хребты, задернутые тяжелыми тучами. Почти ощупью спустились каким-то карнизом над темной пропастью и скоро попали в высокую болотистую котловину, окруженную скалами.
Разбираться было некогда; тут и встали, благо вблизи оказался ручей. Топливом на этот раз послужил твердый спирт. Сидя в этом орлином гнезде, я очень пожалел об удобствах только что оставленной долины Малого Ку-Иртыса с ее лесами и травой. Мы ночевали на высоте 2 554 м.