По Алтаю
Шрифт:
10 июля. Выступили в верховье Крана после продолжительного ожидания верблюдов, которые должны были заменить все еще не поправившихся вьючных лошадей. Вероятно, задерживал и сын амбы Канапия, который все еще не терял надежды получить от меня винтовку или револьвер. Только в 11 часов мы распростились с аулом и двинулись вверх по Уй-чилику. Скоро долина сделалась теснее и местами перегорожена кучами камней -- перемытыми моренами. В 12 часов мы были у раздвоения долины Уй-чилика; вправо, к востоку, уходит бывшее русло ледника, в тылу которого верстах в восьми поднимаются две острые сопки. Как я потом убедился, на восточном склоне этих сопок залегает главный исток Черного Иртыша. Мы взяли левую по пути (западную)
Оставляя котловину Кара-чирик слева, мы сделали небольшой подъем к перевалу в р. Кран. С перевала (около 2 600 м) впереди на севере показалась зубчатая гряда главного хребта Монгольского Алтая с белыми языками снега; на ней лежала тяжелая туча, которая медленно ползла нам навстречу. На перевале мы опередили караван и дожидались около часа, пока он нас нагонит. Потом под градом и ледяным дождем двинулись дальше, переваливая несколько грив, падающих в долину Крана. Весь склон затянут альпийским лугом и зарослями полярной березки.
В 3 часа мы были в широкой долине Крана, где он составляется из двух потоков. Один проходит с востока, с водораздела с Черным Иртышом, второй с севера, где находится перевал Урмогайты; иногда этот исток называют именем перевала. Правее первого истока проводник Жяп показал мне вершину, около которой есть тропа, ведущая в истоки Черного Иртыша (рис. на стр. 371).
Под дождем мы еще подвинулись вверх по северному истоку и в 5 часов встали на ночевку на правом берегу небольшого потока близ палатки пастухов, которые прогоняли большую отару овец. Холод и ненастье стояли до утра.
11 июля. Перейдя на левый берег Крана, мы постепенно поднимались среди старых морене озерками и полированных скал. В верховьях долина разветвляется на три: средняя ведет к широкому седлу, левая (по пути), выше остальных, своим тылом уходит к склонам Мустау, а правая, менее глубокая, ведет к перевалу. Едва мы отвернули в боковую долину, как начался подъем к перевалу по крутому каменистому склону; но дорога проложена зигзагами, и потому подъем нетруден. Через два часа ходу от стана мы были на вершине перевала, где сложена огромная куча камней (обо), которая служит наглядным доказательством того, как часто посещается этот перевал. Высота перевала определена в 2 940 м121 (рис. на стр. 371).
На перевале нас посыпало снежной крупой при ветре, и мы довольно скоро начали спускаться по удобной тропе. Спуск по крутому косогору длился минут двадцать, а потом покойная езда по дну долины. Через два часа пути от перевала справа открывается боковая долина -- двойной ледниковый кар, верхним концом примыкающий к водоразделу с Черным Иртышом. Лес еще не появился, но северные склоны густо затянуты полярной березкой. Обильное орошение от массы ключей, текущих из боковых ущелий, дает прекрасные сочные луговинки.
Еще через час езды вниз по речке Урмогайты -- и слева открывается глубокая извилистая долина белой речки Даинсу; вода ее придает голубовато-мутный оттенок
Выше устья Даинсу мы перебрели на правый берег Урмогайты и отклоняясь от реки к востоку, вступили в сплошное царство старых морен. Они идут полосой верст в пять-шесть ширины, закрывая собою весь низкий водораздел между Урмогайты с запада и Джаматы с востока. Этот ничтожный водораздел, состоящий из старых морен, разделяет системы рек Кобдо и Иртыша, так как Урмогайты течет в Даингол, а Джаматы в Иртыш.
Высокий перевал Урмогайты пролегает через отрог Мустау и главного хребта Алтая; отрог уходит к истокам Иртыша, составляя водораздел последнего с его же притоком Джаматы. Таким образом, здесь главная линия хребта понижается почти до уровня соседних долин, а южный отрог доминирует над ней (см. ниже экскурсию в Кийтын-арча).
Мало того, судя по тому, что морены р. Урмогайты сливаются с моренами Джаматы, нужно заключить, что здесь на склонах Мустау залегал один большой ледник, который давал исток рекам кобдоского и иртышкого бассейнов.
Пересекая морены, мы почти коснулись берега озера, куда впадает р. Урмогайты. Сначала, справляясь с картой Потанина, я принял его за залив Даингола, но потом убедился, что это самостоятельное озеро, запертое моренами и дающее протоку в Даинголl22.
У восточного края морен, ближе к берегу Даингола, возвышается скалистая гряда, сложенная из сланцев; мы обошли ее справа и ложбиной спустились к болотистой холмистой низине у юго-восточного залива оз. Даингол. Вьюки сильно запоздали, и мы поджидали их в походной лавке фирмы Салиахуна. Лавка стоит почти в версте от берега; квадратная площадь огорожена забором из высокого плотного частокола; внутри двора помещается высокий балаган с крышей из английской бязи, две юрты и еще остается место для склада закупаемой шерсти. В балагане, освещаемом через крышу, помещался небольшой склад мануфактуры и других ходовых товаров. Здесь же нашлось место присесть гостям. Молодой, красивый сарт, приказчик, сообщил, что хозяина нет дома, и принялся угощать нас кумысом и чаем.
Вьюки пришли уже в темноте, так как вновь нанятые верблюды оказались слабосильны, хотя несли неполный груз. Наша мечта встать у озера и в то же время у леса не осуществилась, так как лесистый склон был верстах в двух от берега. Мы предпочли близость воды и раскинули палатки на берегу Чумека у восточного угла залива. На прибрежной низине мы спугнули целые табуны гусей. Вечером поставили сеть в устье Чумека и поймали довольно много харюзов и большого османа.
12 июля. Дневка. В программу дня входили общий осмотр озера и его окрестностей и подготовка большого разъезда в истоки Синего Иртыша (Ку-Иртыс).
Утром я осмотрелся в окрестностях залива, которые представляли бугристую низину с озеринками; почва состоит из белых отложений ледникового лёсса. В одном месте есть возвышенная более ровная площадь в форме прямоугольника с следами вала и рвом вдоль него. Сторона прямоугольника около ста сажен в длину; внутри вала -- остатки разрушенных башен.
Недалеко отсюда ближе к лесистому склону внутри бревенчатой изгороди стоит большая каменная баба, описанная еще Г. Н. Потаниным {Г. Н. Потанин. Очерки Сев.-зап. Монголии, II. Путешествия по Монголии. Географгиз, М., 1948, стр. 49123.}, поставленная будто бы в честь батыря Дайна. По рассказам проводников прямоугольник, окруженный валом, представляет крепость, построенную Цаган-гегеном, но потом разрушенную киргиз-киреями. Вблизи каменного памятника Дайна сейчас установлена уртень для перемены лошадей по пути в Кобдо.