По дороге к высокой башне. Часть третья
Шрифт:
Пока монахи заседали в обители, я занялся решением насущных вопросов. Первым делом я расставил людей на стенах и назначил наблюдателей. В сопровождении Пошуна и Холина я обошел весь монастырь, выискивая слабые места в нашей обороне. Стены были одной высоты, но с севера в опасной близости росло несколько деревьев, по которым кочевники при желании могли забраться наверх, а одна из сторожевых башен с южной стороны была завалена всяким хламом, от которого нужно было поскорее избавиться.
— Если не возражаешь, деревья срубим утром, — сказал Холин, — неохота в темноте
— Боюсь, что кочевники не станут долго ждать. Не удивлюсь, если они нападут с рассветом.
Разводя людей по местам, Пашун обратил внимание на то, что мой старый знакомый Ниман все время следует за нами попятам.
— Похоже, у тебя появился еще один телохранитель, — усмехнулся он, указывая головой на навязчивого мальчишку.
— Позови его, — попросил я.
— Юноша, — окликнул мальчишку Пошун, — подойди сюда.
Державшийся в стороне молодой воин медленно и с достоинством приблизился.
— Чем я могу быть полезен? — учтиво спросил он, переводя настороженный взгляд с меня на Пошуна. Холина он своим вниманием не удостоил.
— Я не люблю, когда за мной следят, — сказал я, — или займись своими делами, или присоединяйся к нам.
Мальчишка сначала вспыхнул от смущения, услышав обидные слова, но, когда понял, что я ему предлагаю едва не выпрыгнул из плаща от восторга.
— Я буду рад сопровождать тебя, Тибон из Регема, — заявил он и склонил голову в полупоклоне.
Как оказалось, Ниман был не единственным, кто все это время приглядывался ко мне. Измученный дальним переходом в монастыре я сразу снял тяжелый шлем и положил его вместе с остальными вещами. В этом походе слуг у меня не было, поэтому все свое снаряжение я нес сам, так же, как Пошун, Рамин и остальные.
Укрепленные на стене факелы давали мало света, но все-таки его оказалось достаточно, чтобы один из монахов сумел признать во мне того самого послушника, который много лет назад сбежал из обители навстречу новой жизни.
— Тибон, — неожиданно окликнул он меня, когда я спустился во двор.
Не могу сказать, что я сразу узнал брата Нимаса. Когда-то он считался в монастыре самым быстрым скороходом. Я помнил, что много лет назад владыка отправил его с известиями в Паус, как только узнал о приближении орды. Остальные монахи покинули обитель позднее и погибли захваченные в пути передовыми отрядами степняков. Как оказалось, он единственный из всего каравана спасся в тот ужасный день.
— Я не сразу узнал тебя, брат, — печально сказал монах, — ты изменился.
Признаться, я тоже не с первого раза понял, кто стоит передо мной.
За прошедшие годы Нимас похудел, и казалось, стал ниже ростом.
— Рад тебя видеть, — сказал я.
В свое время, сбежав из монастыря, я ужасно боялся, что меня опознают и вся правда о моей прошлой жизни выплывет наружу, но с тех пор прошло много лет. Теперь мне было все равно.
— А уж я как рад, — выпалил Нимас, — не каждому суждено встретить живую легенду.
Сначала мне показалось, что я ослышался.
— О чем ты? — искренне удивился я.
Другой на моем месте мог
— Ты смеешься надо мной, брат, — в свою очередь удивился монах, — ведь ты один из тех храбрецов, что пошли в степь за владыкой Фифоном и вернулись обратно. Ваши имена вошли в летопись временных лет.
Вот это была новость! Я и подумать не мог, что о нашем походе известно монахам по всему королевству. Все это время я считал, что история спасения владыки была благополучно забыта после переворота, но оказалось, что это не так.
— Благородный Фифон успел перед смертью подробно описать ваше путешествие, поименно указав всех участников похода. Его труды изучают во всех обителях, и в нашем монастыре о них знает каждый послушник.
— Удивительные вещи ты рассказываешь, брат Нимас. Я и не знал, что владыка успел поведать о наших приключениях, — я сокрушенно покачал головой, — но ты напрасно называешь меня живой легендой. Неужели ты не слышал, как меня величают в миру? Люди короля считают меня преступником и зовут Тибоном Проклятым.
Монах наклонил голову в знак того, что мои слова не стали для него неожиданностью.
— Какое дело нам — служителям богов до того, что говорят в большом мире, — он улыбнулся, — монах-воин, спасший владыку из рук варваров, не может быть плохим человеком. Будь спокоен. Церковь никогда не верила наветам.
Удивленный и растроганный неожиданным известием и словами священника я опустился перед ним на колени.
— Благослови, брат Нимас, — попросил я старого знакомого, — тяжелые испытания ждут меня.
— Встань, брат, — забеспокоился монах и бросился меня поднимать, — благословляю тебя и все твое воинство. Пусть боги даруют вам силу для защиты родной земли от полчищ дикарей.
С большим трудом мне все-таки удалось уговорить монахов покинуть обитель. Я был уверен, что у них еще есть время без приключений добраться до города. Как я уже говорил, монастырь не сумел вернуть себе былое величие, поэтому в этот раз братьям не пришлось нести на себе тяжелый груз. Весь нехитрый скарб уместился на двух десятках ручных тележек. Теперь самую большую ценность обители составляли рукописи и книги. После гибели в огне старой библиотеки древних фолиантов осталось немного. Большинство текстов были переписаны монахами недавно благодаря милости настоятелей других монастырей, которые разрешили сделать копии с их оригиналов.
Нимас уходил со всеми. Мы тепло простились с ним. Покидая монастырь, он протянул мне ключи от кладовой.
— Там вдоволь вина и пищи, — сказал монах, — порадуй своих людей перед боем.
— Спасибо, брат!
Провожая святых отцов, мы с Пошуном вышли за ворота. Я боялся, что беглецы не успеют преодолеть основную часть в пути до рассвета, поэтому отчаянно торопил монахов.
— Будьте осторожны, — крикнул я вслед, — и не сходите с дороги!
— Хорошо! Я буду молиться за тебя, Тибон! — откликнулся из темноты брат Нимас.