По мокрой траве, на исходе лета (альтернативная реальность)

Алеkc Ниk

– Тебе чрезвычайно идет, – заверила Иру подруга.

Та в очередной раз окинула взглядом себя с непривычно светлыми, с золотистым отливом волосами и подумала, что Лариса, пожалуй, на сей раз права.

– Лишь бы не мозги блондинки, – пошутила Ирочка, надеясь, что психологи, утверждая, что человек должен нравиться прежде всего самому себе, тогда и другим станет нравиться, правы.

…Радость была чуть подпорчена невовремя явившейся в салон длинноногой девицей с настолько безупречной и яркой внешностью (огромные синие глазищи на нежном

личике, роскошные темно-каштановые волосы длиной до середины спины, песцовый полушубок и чрезвычайно изящные сапожки (итальянские или австрийские)), что Ира опять ощутила болезненный щипок со стороны своего комплекса неполноценности.

– Такой мне все равно не стать, – пробормотала Ирина.

Подруга поймала ее взгляд, устремленный на красотку (от силы, лет двадцати) и презрительно фыркнула:

– Содержанка.

– Ты-то откуда знаешь? – досадливо отозвалась Ира (слишком уж слова подруги походили на неприкрытую зависть).

– А… как-то мельком услышала от девчонок в салоне. Папик у нее то ли крутой коммерс, то ли банкир…

– Папик?

Подруга посмотрела на Иру с насмешливым удивлением.

– Не знаешь, что ли? Ну, спонсор. Любовник, по возрасту годящийся в отцы. Иными словами, папик.

Ира кивнула. Словцо звучало откровенно погано. как-то липко и пошло.

– А мы с тобой сильные и независимые, – закончила подруга свою неоригинальную мысль.

На что Ира лишь кисло улыбнулась.

* * *

По закону подлости (хотя впоследствии она могла бы сказать, что судьба на сей раз проявила не подлость, а благосклонность) Ирине выпало суточное дежурство через неделю, и именно в день ее дежурства произошло очередное ЧП (взрыв (или, выражаясь “толерантно”, хлопок) в здании, где располагался головной офис довольно крупной торговой фирмы). Когда следственная бригада прибыла на место происшествия (место преступления), там уже находились несколько человек.

Ире бросился в глаза высокий и довольно молодой (не старше тридцати пяти) мужчина в дубленке, но без головного убора и с такой соблазнительной, затянутой в американские джинсы, филейной частью, что ей кровь бросилась в лицо.

“Идиотка”, – мысленно обругала себя Ира. Вот что значит одинокая баба – пускает слюнки при виде любого мало-мальски породистого самца…

“Самец” поймал взгляд Иры, который она не успела вовремя отвести, и ей показалось, что в его светлых глазах мелькнули насмешливые искорки.

Впрочем, скорее всего действительно показалось. Лицо его (с правильными и немного резкими чертами) было абсолютно серьезным, даже мрачным.

– Босс? – поинтересовалась Ирочка у своего сослуживца, Горовца.

Тот хмыкнул.

– Смотря как посмотреть. Это Волконский, босс того охранного агентства, с которым у фирмы был заключен договор. Никому не пожелаю такой “головной боли”… впрочем, этот вывернется.

Ира более заинтересованно (хоть, разумеется, исподтишка) окинула взглядом спортивную фигуру руководителя охранного агентства. Странно, но

он нисколько не походил на солдафона (каковыми Ира обычно представляла работников подобных структур).

– Не похож на бывшего военного, – вскользь заметила Ирочка.

Горовец фыркнул.

– А он и не военный. Он бывший то ли “фейс”, то ли “грушник”… точно не знаю. Что, приглянулся? Он, кстати, не женат…

– Иди к черту, – огрызнулась Ира, доставая все необходимые инструменты для работы на месте преступления. И больше не отвлекаясь на “интересных незнакомцев” в полушубках и узких джинсах. С насмешливыми светлыми глазами.

…Человек с княжеской фамилией сам подошел к ней, когда Ирочка, практически закончив работу, отошла в сторонку перекурить.

Не успела сунуть в рот сигарету, как ухоженная (что наблюдательный криминалист не могла не отметить) мужская рука поднесла к ее “Винстону” зажигалку.

– Устали? – голос звучал мягко, но отнюдь не слащаво. Не так, как обычно звучат голоса прожженных бабников отечественной кондовой закваски.

Ира неопределенно пожала плечами.

Он смотрел на нее без усмешки, но во взгляде серо-зеленых глаз определенно было что-то ироничное.

“Только не говори, что это не женская работа”, – подумала Ира.

– Я, кстати, Сергей, – сказал мужчина, – Волконский. Агентство “Феникс”.

– А… – Ира кивнула, – Очень приятно, – и после секундной заминки тоже представилась, – Ирина Смородина, криминалист.

Подала руку. Волконский осторожно пожал ее пальцы.

– Не хотите после работы посидеть в кофейне? Тут, за углом, есть приличное заведение, – и, сверкнув короткой белозубой улыбкой, добавил, – Обещаю не охальничать.

Ире так понравилось архаичное словцо, что она, в свою очередь, не сдержала смешка.

А в мозгу очень кстати зазвучал сексуальный баритон молодого Максима Леонидова: “Если он уйдет – это навсегда, так что просто не дай ему уйти…”

* * *

Ника (можно просто Вероника)

Что тут скажешь? Нужно быть полной дурой, чтобы влюбиться в парня подруги (бывшей подруги, так и что?), и вдвойне дурой, чтобы на что-то здесь рассчитывать, поскольку…

– Подожди, Ник.

Ника остановилась. Большинство студентов уже разошлись по аудиториям. Они с Настей остались наедине, с глазу на глаз.

– Ну что? – не хотела даже глаз поднимать на эту лицемерную стерву. Кем она прикидывается? После того, как Любаша (староста их курса) раззвонила “по секрету всему свету,” с кем Стаська в действительности время поводит, кому “скрашивает досуг” и обеспечивает сопровождение (иными словами, эскорт), Вероника изменила мнение о подруге на диаметрально противоположное.

Ладно, каждая девушка устраивается по своим способностям и возможностям, Вероника, в конце концов, не ханжа и, будь у нее такие же внешние данные, возможно, подходила к парням с совершенно другими мерками…