По мосту через пропасть
Шрифт:
Джеймс всегда был не прочь оказать услугу даме.
Тетя Маргарет сидела на диване и листала глянцевый журнал – это означало, что она в добром расположении духа.
– Тетя, здравствуй! – Адриан поцеловал ее и сел рядом.
– О, милый, привет! Как ты?
– Все хорошо, спасибо. А как ты себя чувствуешь?
– Сносно.
– Рад видеть вас с Джеймсом в добром здравии. Боялся, как бы тут не произошло кровопролития.
– Напрасно. Мы вполне мило пообщались. По деловым вопросам.
– Спасибо, что предупредила. Кстати, что за интриги вы со Сьюзен плетете за моей спиной? – улыбнулся Адриан.
– Со Сьюзен? – Тетя Маргарет удивленно приподняла брови. – Ну что ты, какие интриги… Ах, Сьюзен, дорогая, здравствуй!
– Здравствуйте, миссис Хиггинс. – Сьюзен светилась, как тысячеваттная лампочка. – Тут так красиво – и снаружи, и изнутри… Изумительная атмосфера!
– Я знала, что тебе понравится. А вот мой племянник обвинил нас с тобой в каких-то интригах…
– Ну, он с утра сам не свой.
– Ваши проблемы решились?
– Да. Эйд – настоящий светлый рыцарь. Приехал и спас меня, – гордо объявила Сьюзен.
– Что ж, я в нем не сомневалась. – Тетя Маргарет позвала Эмили, чтобы та проводила Сьюзен в комнату для гостей.
Адриан пошел к себе в надежде хоть немного расслабиться за закрытой дверью.
А вот вылезать через окно, чтобы сбежать к Анне, – унизительно и мужчины не достойно. Он же не романтичная школьница…
В коридоре на втором этаже ему встретился Джеймс.
– Ну что, братик, поболтаем? – осведомился он.
– Слушай, давай потом, а? Я сейчас немного не в настроении перекидываться с тобой колкостями.
– А я не собираюсь тебя подкалывать. Наоборот, хотел выразить тебе свое восхищение.
– Да что ты говоришь?! – притворно изумился Адриан.
Он не любил таких прелюдий. Джеймс, для которого отношения между ними были гораздо больше соперничеством, чем братской любовью, наверняка сейчас влепит какую-нибудь гадость. В последний раз они тепло общались на Рождество, когда Джеймс приезжал домой на каникулы и родители были еще живы.
– Я совершенно серьезно. Я наивно полагал, что ты ничего не понимаешь в женщинах. Что ж, признаю свою ошибку. – Бесстыжие глаза Джеймса смеялись.
– Лучше поздно, чем никогда, – прокомментировал Адриан его последнюю фразу. Ему даже знать не хотелось, что конкретно Джеймс имеет в виду.
– А еще лучше – быстро и темпераментно.
– Ты о чем? – Вопрос все-таки не удержался на губах.
– Об Анне.
Адриан ощутил, как сжимаются челюсти и виски прокалывает тоненькой иголочкой боль.
– Так вот, я всегда почему-то думал, что ты выбираешь женщин холодных и недоступных. Исключительно за эстетическую ценность. Но Анна, Анна… –
– Джим, если ты еще что-нибудь хочешь сказать на эту тему, то подумай хорошенько и промолчи, – посоветовал Адриан.
– Знаешь, я сначала гадал, – Джеймс проигнорировал его слова, – а не сыграет ли против меня то, что я твой брат. Я, как человек честный, скрывать этого не стал… В общем, я поражен. Приятно поражен. Люблю, когда женщины кричат.
До Адриана медленно, словно по капле – яд, доходил смысл сказанного Джеймсом. Он сделал над собой усилие и разжал стиснутые до боли кулаки.
– Так ты с ней?.. – Голос не слушался и был хриплым. Но на окончание вопроса сил все равно не хватило. Воздух царапал горло, как песок. Земля стремительно вывинчивалась из-под ног.
– Ага. Остался страшно доволен. Ты же не против? Мы с тобой оба люди приезжие, обязательств никаких, даме – одно только удовольствие…
– Циник. – Это было самое нежное, что Адриан мог сказать сейчас обожаемому брату. Ну надо же быть таким чудовищем…
Он хлопнул дверью своей спальни, да так, что Сьюзен высунулась в коридор, чтобы проверить, все ли в порядке.
Адриан прижался лбом к косяку. Невозможно. Или все-таки возможно? Он же так мало о ней знает. Да и, собственно, с чего бы ей себя сдерживать? С ним, Адрианом, ее ничто не связывает, кроме ненавязчивого, приятного общения. А Джеймс… Джеймс – мачо. Самец. Рядом с ним любой синий чулок расцветет и почувствует себя суперзвездой, не то что нормальная, здоровая, красивая женщина…
Отчего же тогда так хочется выть? Или кого-нибудь убить?
Может, лучше порадоваться за Анну и ее пылкое женское счастье в лице любвеобильного Джеймса?
Ну уж нет, увольте… Это было бы чересчур. Он еще не настолько силен духом.
Хотя какое он право имеет вот так беситься и ревновать? Она давала ему обет верности? Или он давал ей понять, что между ними что-то может быть? Нет, нет и еще раз нет… Как глупо!
Вот если бы Сьюзен внезапно влюбилась и стала с кем-то встречаться, кипятился бы он так?
Да плевать, если честно, на личную жизнь Сьюзен, лишь бы она была довольна и ее никто не обижал!
Анна – другое дело. Она на самом деле никогда не была просто другом – она была женщиной, которой он, как мальчишка, как идиот, не решался коснуться! И кто теперь виноват? Джеймс, который не вовремя приехал? Сьюзен, которой он не вовремя понадобился в другом городе? Анна, которая не стала дожидаться от него того, чего он не обещал?
Виноваты либо все, либо никто. Но так как Адриан в первую очередь чувствовал вину за собой, то к данному случаю больше подходил вариант номер один.