По образу и подобию
Шрифт:
К вечеру прилетела следственная бригада КГБ СССР, которой мы и сдали наши трофеи. Во главе полковник - седой, весь из себя... Руку жал, мол, к Герою представит, вот прямо сейчас, не сходя с места. А пленных принимал какой-то капитан, вылитый Штирлиц! Тут тебе и горячее сердце, и холодная голова, и чистые руки - все буквально в одном флаконе...
В начале седьмого утра - тревога. Информация от прибывших комитетчиков, полковник Мирский у аппарата. Мол, в Маргилане, несколько боевых групп вот-вот заблокируют автобусную колонну с беженцами и нужно их перехватить. Дескать, ждет нас там, на проходной текстильной фабрики, тот самый капитан, что арестованных принимал. Он и даст полный расклад - кто, что, сколько, когда и как. Короче, временно поступаем
– Уж и не помню, - не к месту вдруг задумался господин Дрон, - что из местной гадости я тогда вечером съел, но только у самой проходной меня вдруг так скрутило, что все - сейчас полные штаны будут. Как остановились, я по рации команду "К машинам" и командиру первого отделения: "Ахмет, строй людей, я сейчас!" А сам пачку салфеток в кулак - и мухой к ближайшему укрытию.
Ребята не успели выстроиться, а я уже готов. И к труду, и к обороне. Встаю, значит, парни уже подровнялись. Водители и пулеметчики, как положено - внутри. Ахметгалеев по сторонам поглядывает, где это командир задержался... И тут из окон проходной - пулеметы. Четыре штуки. И по паре гранат из РПГ на каждую машину. Все, - шутовски поклонился Капитан, - был взвод, и нету взвода...
А из ворот тот самый московский капитан выходит. С ним узбеки какие-то. Пара арабов, из тех, что мы ему по описи сдавали. Довольные, улыбаются... И дружненько так моих парней достреливают, кто еще шевелится. Гэбэшную с-с-суку я, конечно, тут же и положил. А сам в бега. Понимаешь, - моргнул виновато почтенный предприниматель, - "Стечкин", конечно, хорошая машинка. Но против пулеметов никак не катит. Хоть ты усрись! А мне, тем более, уже и нечем было...
– От погони оторвался, это мля, как два пальца об асфальт... Бегу, а сам думаю. Типа, и куда же это, интересно, я бегу? Если в расположение роты, так там меня уже всяко ждут на подходах. Так и паду смертью героя от пули неизвестного снайпера. Остальные взвода в сотне-полутора километрах, до расположения полка - три с половиной сотни. А и приду я в полк, что скажу? Дескать, следственная бригада КГБ СССР при поддержке неустановленного количества узбеков и арабов уничтожила взвод советского спецназа? Так это при самом удачно раскладе - прямая дорога в дурку. Про неудачные расклады и думать не хочется... Да и тот еще вопрос - сколько времени эта гэбистская сука, полковник Мирский, позволит дышать такому неприятному свидетелю? А уж возможностей-то у него меня достать - вагон... Вот и получается, что спешить тебе к своим, товарищ капитан, совсем даже не следует. Потому как, кто из них теперь свои, а кто вовсе даже наоборот - и сам черт не разберется.
– И такая меня, Женя, тут тоска взяла, что, мля, не передать, - заключил почтенный предприниматель, отправляя в глотку очередную порцию элитного алкоголя.
– Хоть прямо тут ствол из кобуры доставай и пулю себе в башку запечатывай! А вокруг предгорья, лес, сосны, птички поют, солнцу радуются... А вдали вершины снегом посверкивают, перевалы, благодать Божья, как будто и нет вокруг ничего. Ни трупов, ни толп ревущих, ни пулеметов, что по своим в упор бьют... И как-то решил я с этим делом погодить. В башку-то ведь, оно всегда успеется. А мы еще поживем. И, даст Бог, поквитаемся.
Ну, коли жить, то нужно теперь думать - куда податься. Афганистан вроде бы и рядом, таджиков пройти и вот он. А там как? Сороковую армию только три месяца, как вывели, там же еще духи кишат, как змей клубок! Хрен пройдешь. Через Кашгар к китайцам? Ой, что-то боязно мне стало с товарищами из Китайской Народной Республики дело иметь.
Короче, решил я пилить до Каспия, а там уходить в Иран. Ну, бешенной же собаке семь верст не крюк! А что, транспортом разживусь, и ищите меня на просторах нашей необъятной... Решение, стало быть, принял,
Бегать я тут же, ясен пень, перестал. Но все равно аккуратно так, от дерева к дереву, к месту событий передвигаюсь. Смотрю, от дороги к лесу целая процессия. Дама и с полдюжины крепко за нее держащихся кавалеров. Дамочка упирается, брыкается и чистенько так на языке Вольтера визжит. Merde, дескать, sale porc...! Ну, и далее по списку. И всей одежды на ней осталось - одни джинсики, да и те уже расстегнуты.
Короче, горячих узбекских парней я тут прямо и положил, девчонку в охапку и бегом в лес. Пока с полкилометра бежал, она мне всю спину в кровь исцарапала, хотя вроде бы одет был по всей форме. Как сумела - до сих пор не понимаю... Совсем, видно, девка очумела! У какого-то ручья тормознулся, приложил ей слегка для вразумления, в воду макнул, смотрю - в себя пришла. Прикрываться даже начала и живо так интересуется, где здесь ближайшее отделение полиции, куда бы она могла заявить о преступлении, совершенном в отношении граждан Французской Республики?
Оказывается они, то есть Жаклин с Клодом - съемочная группа Antenne 2. Снимают для французских телезрителей репортажи о демократических преобразованиях на восточных границах СССР. Нет, пока еще ни одного не сняли, поскольку только-только въехали на советскую территорию из Афганистана. С чем им любезно помогли сотрудники Французского посольства в Кабуле. До этого снимали вывод советских войск из Афганистана - получалось очень интересно, шеф-редактор хвалил. Здесь их машину, выкатив на дорогу обрезок здоровенной металлической трубы, остановили какие-то вооруженные люди. Клода сразу убили, а ее... Тут девчонка снова впала, и ее пришлось отпаивать теплой водой из фляги. Сурово подавляя в себе желание объяснить медийной работнице, что вот это вот и есть процессы демократизации на восточных границах СССР.
В общем, наряжаю ее в свою собственную рубаху - слава Богу, разуть не успели, а то бы полный трындец - а сам себе думаю: "И куда мне это счастье?" До ближайших безопасных мест сотни километров. Да и мне, честно говоря, совсем в другую сторону. Короче, объяснил, что мне вообще-то в Тегеран. Так что, могу довести ее до спокойных мест где-нибудь в Туркмении и сдать властям. Заочно. Поскольку самому-то мне к властям - как разыскиваемому государственному преступнику - ход закрыт. Ну, приврал чутка, чтобы отвязалась. А та - ни в какую!
Вцепилась как клещ, мол с тобой и точка! Подумаешь, две с половиной тысячи километров. Дескать, rien, пустяки какие, ты же все равно что-нибудь придумаешь... Так что, шмотки их из разбитого джипа забрали, оказывается, кроме той полудюжины теперь уже трупов там, на дороге, никого и не было, зря бежал, надрывался. Да так вдвоем и пошли. Как еду воровал, машины угонял - даже и рассказывать не буду. Это отдельная история. Длинная, как песнь степного акына. И такая же нудная. Ну его, нахрен! Дошли и ладно.
Да, в дороге мы с ней, конечно сошлись... Ну, ты понимаешь... Два молодых организма, да на свежем воздухе, да после таких стрессов - гормоны кипят, как в паровом котле. Жаклин ко мне в спальник в первую же ночь перебралась. И так нас переклинило, что иной раз только заполдень в путь отправлялись - все друг от друга оторваться не могли.
А в Тегеране, как только посольский gardien фамилию Жаклин услыхал, так нас туда чуть не на руках втащили. Оказывается, ее папа в Credit Lyonnais какая-то, ну - очень большая шишка. И, понятное дело, крепко, на всю Францию, по поводу потерянной дочки расстраивался. Такого человека, да добрым известием порадовать - каждому приятно! Короче, отмыли нас, приодели, на самолет посадили и даже ручкой со взлетного поля помахали. Здравствуй, Париж!