По прозвищу «Сокол». Том 1
Шрифт:
Рванул на себя незакрытую дверь ванной комнаты, в лицо ударило клубами влажного пара…
Глава 4
Утро.
Кофе, бутерброд с сухим, липнущим к нёбу хлебом. Запихал в себя наспех, осторожно открыл дверь комнаты.
Не приснилась.
Спал всего пару часов, вчерашний день оказался полон на сюрпризы. Теперь ещё и это…
На остановке предавался тщете размышлений и бестолковости вопросов. А как, а где, а почему не знал раньше? Подвох мерзкой крысой таился в тёмных
Так бывает только в кино. В бестолковых женских сериалах, в журнале «Ого-го истории», но точно не в реальной жизни.
Забираясь в автобус, подумал, что надо будет заскочить к казино, забрать со стоянки машину. Если её ещё не угнали. Хотя кому нужна моя «Рысь», когда вокруг блещут хромом и лакировкой «De Graffo» и «Marzipan»?
Поездка до офиса показалась бесконечной, словно на край света. Мир насмехался надо мной, обратив время из постоянной в вязкую неспешную жижу. Медленно тащилась стрелка часов, лифт норовил остановиться на каждом этаже.
Я слыл терпеливым, но сейчас кто-то испытывал меня на прочность.
Максима нашёл в его кабинете, где же ещё ему быть поутру?
– Приветствую, Алексей! Поздравляю вас со вторым рабочим днём! Мы ценим вашу приверженность долгу и кампании за то, что явились раньше намеченного. А…
– Это что такое? – я швырнул на стол пакет документов. Пока вёз его сюда, не покидали мысли изорвать в клочья, сжечь, похоронить в мусорном баке. Словно это в самом деле что-то изменит…
– Вы – гордый отец. Поздравляю! – Максим откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу.
– У меня никогда не было дочери!
– Вот как? Тогда, кхм, в чём проблема? Вызовите полицию, они избавят вас от наглой мошенницы.
– Вызывал. Документы подлинные.
– Тогда в чём беда? Точнее, зачем вы приехали с этим ко мне?
– Вы же обещали решить все проблемы… – меня охолонило. В самом деле, с чего взял, что «Майнд-тек» имеет к этому хоть какое-то отношение?
– Все проблемы, которые были у вас до вступления. Так в чём же дело? Ипотека за вас погашается, вы при работе и деньгах, кредиторы вас не беспокоят. Но мы не решаем проблемы, что приходят после. И не решаем тех, о которых не знали до. В конце концов, иначе бы на нас работали дети, а нам нужны… взрослые люди, Алексей.
Он наконец вздохнул, вставая с кресла. Я чувствовал себя глупым и оплёванным. Максим глянул на часы.
– Сядьте. До начала вашей рабочей смены ещё сорок минут. Расскажите, в чём дело. Может быть, что-нибудь придумаем…
Я набрал побольше воздуха в грудь.
Она не вскрикнула, только дрогнула, вжалась обнажённым телом в плитку стены. Не переставая шуршал душ, плюясь массажными струями воды.
Девчонка, на вид ещё молоко на губах не обсохло. Испуг на лице, ладошками стыдливо и запоздало прикрывала срам.
Меня невинным видом не обманешь. Здравый смысл упрекнул в глупости, затылок уныло ждал удара.
Удара не было, девчонка дрожала от ужаса. Молчание переставало быть томным.
– Кто такая? Что здесь делаешь? На выход, живо-живо! Руки на виду, чтобы видел! – рявкал, словно бойцовский пёс. Её первая неуверенность обратилась трусливой робостью. Я не спускал пальца со спускового крюка. Еле давил в себе желание уложить её мордашкой в пол.
– А можно… оденусь? – ей хватило смелости просить.
– Перетопчешься. Как сюда вошла?
– У м-меня ключи были. В-вот.
Она потянулась к висящей на вешалке куртке. Белый стёганный синтепон, растянутые манжеты. Я рисковать не собирался, не позволил ей, отпихнул, всё ещё держа на мушке.
– Где, в каком кармане? Я сам.
– В правом.
Девичья куртка, словно назло, крутилась, подставляя то правый карман, то внутренний нагрудный. Наконец поддалась, пальцы сомкнулись вокруг жестяной пластины, бородка врезалась в пальцы.
Не солгала, ключ, не пистолет и не нож. До ужасного похож на мой. Попытался вспомнить, не терял ли в последнее время? У кого ещё могли быть ключи от моей квартиры?
Родственники давно на кладбище, троюродным братьям с сёстрами до меня не было дела, да и я бы им ночной горшок выносить не доверил, не то что ключ…
– Холодно, – опустив взгляд, пожаловалась девчонка. Я щёлкнул выключателем, свет разлился по коридору. Смог её хорошенько рассмотреть. Соломенные, отдающие в рыжину волосы. Россыпь веснушек по пунцовым от смущения и стыда щекам. В серых глазах застыли готовые покатиться в любой момент слёзы.
На вид лет шестнадцать, не больше. В голову настырно лезли кричащие заголовки газет: «Группа мошенников шантажирует обвинениями в педофилии! Будьте осторожны, ставьте „сигналки“ охранного агентства „Пермес“»…
Какой-то бред.
– Ключ откуда?
– Бабушка дала.
– Не ври, ой не ври! Какая, к чертям, бабушка? – не припоминал, чтобы раздавал старикам ключи от квартиры.
– Бабушка Тоня. Она сказала, встретишь…
С чего бы вдруг такая фамильярность? Тоня, Тоня… катал слово на языке. Помнил только тётку с таким именем по отцовской линии. Единственная, кому до меня в самом деле было дело. Вот только мы не виделись с ней… с того момента, как в армию ушёл! И ключ я ей не давал!
Если только мать… Замков не менял с того момента.
– Сиди тут. Не дёргайся. Услышу хоть шорох, положу на месте, поняла? Пикнуть не успеешь.
Она кивнула. Я вышел в коридор прихожей, комом взялся за цветастые чуждые моему жилью тряпки, вернулся и швырнул ей. Лёгкие, никакого намёка на оружие не обнаружил.
– Оденься.
Отвернулся, дав ей минуту на то, чтобы натянуть бельё. Она оделась шустро, словно солдат, спичка бы не догорела.
– Как звать?
– Оксана… Я… твоя дочь.