По прозвищу «Сокол». Том 1
Шрифт:
От подобной лжи захотелось её пристрелить на месте. У меня не было детей. Иначе бы точно знал.
Снова вспомнил статью. Мошенники подсылают к одиноким людям девочек. Те представляются их родственниками: потерянными внучками, дочерьми, племянницами. А потом обносят подчистую. Срабатывало на стариках, но мне-то тридцать пять!
На плите стояла сковорода с котлетами. В раковине немытая тарелка, помнившая следы от макарон. Слишком уж по-хозяйски вела себя, словно у себя дома…
Главное, напомнил себе, не трогать её руками.
– У меня документы есть, – она повторила, словно мантру. Я даже слушать не хотел.
– Знаешь… этот номер не пройдёт, девонька. Сейчас я кому надо позвоню. И тебя отвезут куда надо. За взлом, за вторжение, за мошенничество.
Она погрустнела, а я набирал цифры давнего знакомого…
Санька помнил с зимней кампании. Террористы в Сирии воспряли духом, подавляя радикальными настроениями местных. Разрушили дипломатические посольства, захватили власть в регионах. Шестинедельная война.
Заспанный вид, мятая форма, собирался впопыхах. Взгляд так и говорил: – Не вытащи ты меня тогда из под обстрела, хрен бы я попёрся на ночь глядя!
Долг платежом красен.
Скупо пожали друг дружке руки, поздоровались кивками. Связанным боевыми узами людям слова не обязательны.
– Чего у тебя тут?
Чувствовал себя скверно. Словно вернулся в те времена, когда пьяный отец лупцевал мать, а от той же участи меня спасал разве что наряд полиции.
Иногда приезжали, иногда клали болт…
– Девчонка. Видишь? – указал рукой на кухню. Оксана накинула на плечи халат. Сидела на табурете, словно приготовившаяся держать оборону мышь. Санёк поправил фуражку, не разуваясь прошёл внутрь.
– Так-так-так. Что тут у нас? Несовершеннолетняя? Взлом с вторжением? Шантаж?
– Мне восемнадцать, – проговорила суховатым голосом. Из сумки волшебным образом вынырнула папка с документами. Паспорт, свидетельство о рождении.
– Соколова Оксана Алексеевна. Год рождения: март 2042 года. Мать – Самохина Людмила Игоревна, отец – Соколов Алексей…
Глянул на меня, мне разве что оставалось пожать плечами, не припоминал за собой детей. Да и откуда?
– Что скажешь?
– А что я скажу? Любой принтер таких бумажек знаешь сколько напечатает? С современными-то технологиями… – ответил на его сомнения. Сашка кивнул, снял с пояса цилиндр верификатора. Ультрафилетовый луч прошёлся по подписям, после по всему треугольнику печати.
– Печать настоящая. Ладно, допустим. Оксана, правильно? С чего вы взяли, что Алексей Владимирович ваш отец? Однофамилец, одноимёнец, сколько по всей стране с такой же фамилией и инициалами?
– У меня… мне мама фотографию показывала. Вот, – словно порождающий
Подпись: Кипр, 41 год…
– Лёх, ты на Кипре был?
– У меня отец алкаш. И денег было впроголодь, какой Кипр?
Он посмотрел на меня испытующим взглядом, а меня злило: под грузом незначительных доказательств, он почему-то верил ей, а не мне.
– Ладно. А что-нибудь ещё есть? Ключ-то у вас, Оксана Алексеевна, откуда?
– Бабушка Тоня.
– Знаешь такую? – у Сашки были пластмассовые ничего не выражающие глаза. Словно думал, что я шутки ради вызвал его среди ночи.
– Тётку так звали.
– Телефон её есть? Тогда звони.
– Время сколько видел?
– Я тебе тот же вопрос задавал. И ничего.
Я закусил губу, ругнулся сквозь зубы. Вернулся через минуту со смартфоном. Номер отыскал не сразу, по закону подлости, тот затаился в самом конце списка. Напоминалка стыдила красной галкой. Собирался же позвонить когда-то, но то забыл, то некогда, то нет настроения.
Трубку сняли на пятом гудке, а я уже отчаялся. Сонный заспанный голос звучал укором.
– Тёть Тонь. Это я. Мне тут… вы ко мне никого не отправляли?
– Ой, Лёшка, ты? А я тебе звонила-звонила, ты трубку не брал. Недели три пыталась, всё бестолку. Посылала…
Сашка готов был меня удавить, прекрасно слышал весь разговор. Оксана натянула на лицо маску оскорблённой гордости.
– Спасибо, тёть Тонь. Я… пойду, пора. Спокойной ночи. Созвонимся… – неловкость затопила тело до самой макушки. Это ненадолго, на смену ей придёт сначала злость, потом обида.
Сразу же вспомнилось, что как только вернулся, поставил входящие на автоответчик, да так и забыл с него снять. Вызовы уходили в память смартфона. Включил недавний наугад, узнал недавно слышанный голос тёть Тони.
– Лёша, к тебе дочка приедет. Перезвони, как сможешь! Очень ждём…
– Так… – Сашка встал, натянул на голову фуражку, зашагал к выходу. Шёл за ним следом на ватных ногах.
– Лёх, я всё понимаю, но давай ты свои семейные проблемы не на плечи полиции скидывать будешь, хорошо?
– Я…
– У меня три нераскрытых убийства и квартальный отчёт горит. Не до жиру. Привет!
Он захлопнул за собой дверь, не дав договорить. В его голосе слышалась неподдельная детская обида.
Я выдохнул. Что ж, хор-рошо…
Сел. Молчали, боясь смотреть друг дружке в глаза.
– Рассказывай. Только по делу, без лишних сантиментов. Какой Кипр, почему я о тебе раньше не слышал? Зачем приехала?
– Кипр? А, фотография… пап, я не знаю.
Как же непривычно было слышать подобное из уст совершенно незнакомой девчонки…