По рукоять в опасности
Шрифт:
– Ал!
– Похоже, сейчас самое время незаметно передать ее кому-то другому.
– И как можно быстрее! Немедленно! Верно. Немедленно. Но кому?
Не Джеймсу. И Эндрю еще слишком юн.
Решить этот вопрос должен Сам.
Секретарша вернулась с копией соглашения о всевозможных начинаниях, и я спросил, нельзя ли расширить протокол встречи, включив в него ленч с участием троих персон: Маргарет Морден, Тобиаса Толлрайта и Александра Кинлоха.
Маргарет решила, что можно. Тоб дал согласие по телефону. Через полчаса, расположившись за маленьким круглым столиком в темном и укромном углу кабачка, мы выпили доброго бордо за спасение пивоваренного завода.
– Вы упоминали о каких-то судорогах
Маргарет взглянула на Тобиаса и медленно кивнула:
– Он может помочь.
– Что еще за судороги? – спросил Тоб, шаря по своим карманам в поисках зубочистки. – Это связано с перспективами пивоваренного завода?
– Нет, с его прошлым, – сказала Маргарет. Поиски зубочистки оказались тщетными. Тоб встал и подошел к бару, откуда вскоре вернулся, до зубов вооруженный зубочистками.
– Продолжим, – сказал он. – Так о каких судорогах идет речь?
– Я думаю, – как бы рассуждая вслух, сказала Маргарет, – что Норман Кворн, возможно, запускал пробные шары.
– Что? – моргнул от неожиданности Тоб.
– Помните, я запросила у вас счета за последние пять лет?
– Да, вы получили их. Маргарет кивнула:
– Безупречная работа. Комар носа не подточит. Но я учуяла какой-то еле уловимый признак того, что можно назвать эффектом «пляжного полотенца и отеля».
– Вы вконец сбили меня с толку, – сказал я. – Что означает эффект «пляжного полотенца и отеля»? Я перевел взгляд на Тоба, ожидая от него разъяснений, но он лишь покачал головой:
– Никогда не слышал об этом. Маргарет, улыбнувшись, объяснила:
– Как-то я лежала в шезлонге и принимала солнечную ванну. Это было у бассейна одного отеля. Одни люди приходили, другие уходили. Придут, положат полотенце на шезлонг, а потом уйдут и оставят его. Так и лежат себе полотенца, может, час, а может, и больше, пока люди не вернутся снова и не унесут их с собой. И никому из служащих отеля и в голову не придет спросить, чьи эти полотенца. Теперь вы поняли?
– Нет, – сказал я, но Тобиас, крепко задумавшись о чем-то, кивнул Маргарет головой.
– Допустим, – продолжала Маргарет, – вы – Норман Кворн. И вам хочется уйти на покой с доходом, достаточным, чтобы окружить себя роскошью, которой вы раньше не знали. Не только бунгало где-то на южном побережье, но и кругосветные вояжи, большая новая машина, сверкающая драгоценностями спутница, игра в казино и все-все, что так волновало и влекло сухого и педантичного старого холостяка. Допустим, в один прекрасный день в вашем уме блеснула, как вспышка молнии, идея, открывающая перед вами такую возможность, возможность сказочно разбогатеть на склоне лет. Ах, как легко и быстро можно разбросать деньги по всему свету и остаться при этом в тени, так что никто не узнает вашего имени. Хвала современной электронной технике! Вы открываете небольшие банковские счета в разных местах, вы заводите чековые книжки в отелях... А теперь можете сколько Угодно оставлять пляжное полотенце на шезлонге, а ^Рез некоторое время уносить его в другой отель... И никто не обратит на это особого внимания, потому что пляжное полотенце никогда не пропадает и благополучно возвращается к владельцу.
– Но в один прекрасный день этого не происходит, – сказал Тоб. – Я потерял его след в Панаме.
Мы выпили крепкого красного вина и заказали сыр, оливки и еще полбутылки вина.
Маргарет была увлечена своим рассказом.
– Почти все, кому грозит банкротство, вовремя замечают это, – сказала она. – И почти все совершают при этом предательскую ошибку, пытаясь припрятать самое ценное свое имущество, прежде чем все узнают о предстоящем крахе. Обман с помощью страхования – худший путь выхода из банкротства. Он никогда никого не спасает. Не
– И никто не задает никаких вопросов? – сказал я.
– Конечно, нет. Каждый день во всем мире происходят миллионы таких переводов. Сотни тысяч людей приезжают в отели и уезжают из них.
– А пляжные полотенца отправляют в прачечные, – улыбнулся Тобиас.
Я пошел в офис «Юнга и Аттли».
Ни мистера Юнга (усы, костюм и шляпа), ни мистера Аттли (тренер по футболу, мяч и свисток) в офисе не оказалось. Не было там и бритоголового. Я застал там лишь одну секретаршу, работающую на компьютере. Это была молодая женщина с черными курчавыми волосами, в черных колготках, короткой черной юбке и просторном синем свитере. Ярко накрашенные губы, наманикюренные ногти.
Скользнув по мне взглядом, она спросила:
– Чем могу быть полезна? – И продолжала заниматься своим делом.
– Видите ли, – пристально глядя на нее, сказал я, – меня интересует, какого черта вы позволили Сэртису Бенчмарку заметить, что следите за ним?
Пальцы на клавиатуре компьютера замерли. В лицо мне уставилась пара веселых глаз. Знакомый, уже не женский голос сердито спросил:
– Как вы узнали меня?
– По глазницам.
– Что?
– Я рисую людей и привык, так сказать, прощупывать взглядом их костную структуру. У вас оригинальные глазницы. И, кстати, мужские запястья. Вам следовало бы носить гофрированные манжеты.
– У вас острый глаз. Я засмеялся:
– Так зачем же вы позволили Сэртису заметить вас?
– Позволил? Я нарочно сделал это, чтобы заставить его задергаться. Если кто-то знает, что за ним следят, он становится донельзя осторожным, но когда он перестает видеть свою тень, то считает себя в безопасности и сразу начинает делать то, чего вы ждали бы от него в противном случае неделями и так никогда и не узнали бы, что он не боится скрывать от чужих глаз, а что действительно хочет сохранить в тайне. Понятно?
– Полагаю, что да.
– Вот я и заставил его остерегаться бритоголового типа.
– И теперь он не обратит внимания на девицу в темно-каштановом парике, так? – догадался я.
– Вы правильно поняли меня.
– И что увидела эта девица?
– О! – Юнг-Аттли развеселился. – Супруга Сэртиса держит его на коротком поводке. Некоторым мужчинам доставляет удовольствие быть покорными. Не сказал бы, что Сэртис тяготится строгостью своей супруги, но по средам после полудня миссис Сэртис, кажется, председательствует на заседании какого-то местного женского комитета, а ее мистер сбегает в Гвилдфорд консультировать своего делового партнера. У Сэртиса, насколько мне известно, есть дела в какой-то коневодческой ферме, наполовину принадлежащей его жене, а наполовину – кому-то еще, какому-то деловому партнеру. Во всяком случае, в среду, во второй половине дня, то есть не далее как вчера, Сэртис проехал лишний круг или два, высматривая бритоголового. Решив, что он в безопасности, Сэртис подъехал не к служебному офису, а к домику с террасой на окраине Гвилдфорда, вернее, припарковался на соседней улице, осторожно осмотрелся кругом, чем выдал себя, потому что он глуп, и лишь потом подошел и открыл входную дверь своим ключом.