По силе демона
Шрифт:
Гермиона призналась себе, что такой Гарри Поттер нравится ей куда больше того, которого она готова была увидеть. Гермиона ожидала увидеть перед собой дерущего кверху нос самодовольного мальчугана, хвалящегося былыми заслугами, а встретила спокойного и веселого мальчика, который даже и не подозревал о своей славе. А когда узнал, то и тогда не стал зазнаваться, а просто принял это как должное.
— Одолел темного мага? — невесело усмехнулся между тем Мальтебориан. — Хотя логично — просто так обо мне бы в книгах не писали…
Демона же все новые и новые откровения Гермионы уже откровенно не радовали. И на то были определенные
Одна из них — желание не привлекать к себе лишнего внимания, чтобы без особых сложностей добраться до Хогвартса, а после заняться его исследованием. В данном же случае известность тела, в котором Мальтебориан сейчас находился, ему была пока что больше во вред. По крайней мере, демон считал именно так. Он был бы и рад снова сменить тело, выбрав кого-то менее значимого для магической Англии, но, учитывая свалившиеся на Мальтебориана факты, это было бы сделать в разы труднее, нежели не делать ничего.
“Э-эх… знал бы я раньше, что Гарри Поттер не так прост…” — пронеслось в голове у Мальтебориана. Но жалеть уже было поздно — своеобразная точка невозврата была преодолена, и оставалось только действовать, исходя из сложившейся ситуации.
— Если хочешь, я могу обо всем тебе рассказать, — с готовностью заявила Гермиона, вырвав этими словами Мальтебориана из размышлений. Ее глаза горели в предвкушении. — Думаю, тебе будет полезно знать о своем прошлом.
— Что ж, не могу с тобой не согласиться, — улыбнулся Мальтебориан словам Гермионы, от чего ее щечки слегка порозовели, а губы растянулись в ответной улыбке. — В таком случае предлагаю следующий план действий, — он обратился к родителям девочки, — если вы, конечно, не против.
— Мы не против, — усмехнулась Джессика, все это время наблюдавшая за беседой своей дочки и Мальтебориана. — Нам спешить некуда. Правда ведь, Мэтт?
— Правда, дорогая, правда, — отозвался мистер Грейнджер, с улыбкой поглядывая на свою жену. — Так что предлагай свой план, парень.
— А план таков, — заложил Мальтебориан руки за спину, выпрямился и улыбнулся. — Сперва покупки к Хогвартсу, затем небольшая экскурсия по местным достопримечательностям, — на этих словах демон загадочно усмехнулся, — а напоследок посидим в местном кафе-мороженом, которое я видел по дороге сюда. Там мы сможем спокойно поговорить. Например, о том же моем загадочном прошлом.
— А что, хороший план, — одобрительно кивнул мистер Грейнджер. — Если Гермиона согласна…
— Согласна! — не дожидаясь окончания фразы Мэтта, подпрыгнула на месте девочка, буквально лучась от счастья.
— В таком случае… — протянул мистер Грейнджер, лукаво подмигнув своей дочке, — дамы и господа, прошу за мной!
И процессия из четырех человек дружно двинулась на выход.
*
Прогулка по Косой Аллее выдалась на удивление отличной. В особенности же Мальтебориану грело душу то, что экскурсия сегодня все-таки состоялась. И пускай гидом был не Хагрид, как предполагалось, а Грейнджеры, с которыми Мальтебориан за это время успел хорошо познакомиться, так было даже лучше.
Как Мальтебориан выяснил из разговора с Мэттом, Джессикой и Гермионой в кафе-мороженом Флориана Фортескью, когда все покупки были сделаны, а достопримечательности изучены, Грейнджеры-старшие были действительно людьми далекими от магии, работающими в собственной стоматологической клинике. В обществе местных магов таких
Что же касалось загадочного прошлого Гарри Поттера, то тут все было настолько странным и запутанным, что Мальтебориан был практически уверен в чьем-то намеренном замалчивании истинной истории. Разумеется, претензий к Гермионе у демона не было никаких — девочка честно делилась с ним той историей, что содержалась в прочитанных ею книгах. А потому виноватых Мальтебориан еще планировал отыскать. В то же время расследование не было для него чем-то жизненно необходимым, дело было в банальном любопытстве. А Мальтебориан между тем был очень любопытным демоном.
Оказалось, что сильнейший темный маг столетия не просто напал на родителей настоящего Гарри Поттера, бесследно исчезнув после этого, как рассказывала Тетя Петуния, а развоплотился. Да не просто развоплотился от чьего-нибудь смертельного заклинания, а не справился с убийством годовалого Гарри и погиб сам, оставив в качестве напоминания о своем вероломном поступке шрам в виде молнии на лбу младенца. Что послужило причиной гибели такого могущественного волшебника, как о нем писали во все тех же книгах, не понимал даже сам Мальтебориан. А уж он-то был в таких делах куда более сведущим, нежели рядовые люди-маги. Впрочем, по очевидным причинам делиться с Гермионой подобными откровениями демон явно не собирался.
По крайней мере, в ближайшее время. “Иначе к чему вся эта секретность?” — задавал себе логичный вопрос Мальтебориан и не находил ответа.
Что же касается сильнейшего темного мага столетия, то звали его обычно как угодно, но только не по имени. Причина была проста и звалась она страхом. Волшебник был настолько силен, жесток и опасен, что маги боялись упоминания одного только его имени. Даже Гермиона, с ее-то любовью к книгам и поиску в них важной информации, и та лишь с огромным трудом умудрилась раскопать его истинное имя, объясняя свое рвение тем, что врага надо знать в лицо. Или, как в данном случае — по имени.
Звали того темного мага просто, но со вкусом — Темный Лорд Волан-де-Морт. Однако про себя Мальтебориан рассуждал, что даже такое оригинальное прозвище не сравнится с его демоническим именем. Спорить с подобным заявлением было попросту некому, поэтому Мальтебориан быстро разобрался с этим, несомненно, важным вопросом и двинулся дальше.
Дальше же было рассуждение Мальтебориана на тему под названием “Как я умудрился так вляпаться и что делать дальше”.
Когда демон еще только подготавливался к смене тела, он и предположить не мог, что с оболочкой Гарри Поттера будет так много проблем. Первой и основной причиной выбора именно этого тела было то, что Гарри все же был магом. Значит, мог поступить в Хогвартс. Однако по одному лишь только этому критерию можно было выбрать какого угодно мальчика-мага, поэтому из первого критерия плавно вытек второй.