По следу коршуна
Шрифт:
– Постой, постой. То есть, как, это ты ее выпускаешь?
– По распоряжению начальника управления, – кажется, дежурный не очень-то хотел пускаться в разъяснения. Но Федор настоял:
– Когда поступило такое распоряжение? – раздраженно спросил он, подозревая, что здесь не обошлось без генерала разведки.
– Да только что. Лукин вызвал к себе следователя, переговорил с ним и тот изменил меру пресечения под подписку о невыезде. Вот так. Там еще адвокат вмешался. А вообще, спустись ко мне, я тебе дам почитать, что понаписала тут эта кудрявая красавица. Удивишься.
Федор
– Чего там еще случилось, Федор Николаевич? – спросил лейтенант.
– Выпускают ее. Понял? – Во всем происходящем Федор считал виновным Ваняшина, глаза бы его не видели, салагу. Прежде, чем развязывать Новиковой руки, мог бы осмотреть ее карманы.
– Как выпускают? Ведь она же в Сан Саныча…
– А вот так и выпускают. Генерал этот договорился с нашим генералом. Понял? За каким хреном ты совался, куда не надо, лейтенант?
– Николаич, а ты?… – Ваняшин захлопал глазами.
Но туманов огрызнулся.
– А что я? Кто меня спросит? Все решается там, – он ткнул пальцем вверх. – Наше дело только ловить. Ладно. Пойдем, глянем. Дежурный сказал, там она какую-то интересную бумагу накатала.
Они спустились в дежурную часть.
Кудрявая милашка стояла возле пульта и расписывалась в журнале у дежурного за получение в целости и сохранности сотового телефона и золотой цепочки, которые изъяли у нее перед тем, как препроводить в камеру. На Туманова посмотрела так, словно первый раз видит его.
В коридоре стоял генерал Павлов с двумя охранниками. Увидев майора Туманова, снисходительно улыбнулся.
– Вот видишь, майор, как оказывается, все просто решается, – сказал он под ехидные улыбки сопровождавших его молодцов.
Федор ничего не ответил, зашел в дежурную часть. Кроме кудрявой симпатяги он встретил там адвоката Ускова. И очень удивился.
– А вы что тут делаете? – спросил Федор. Хотя можно было и не спрашивать. И так все ясно. Адвокат стоял и читал рапорт, который Федор написал после задержания Новиковой. Тут же была справка из больницы о состоянии раненого капитана Грекова.
– Вот, – кивнул Усков на кудрявую симпатягу, посмотревшую на Туманова с усмешкой, как на ничтожество, – гражданка Новикова заключила со мной договор на оказание адвокатских услуг…
– Что? – Туманов вплотную подступил к адвокату, так, что даже тот попятился. – Ты собираешься ее защищать? – вопрос был задан довольно резко. По интонации говорившего, не трудно было догадаться о неприязни к Новиковой.
Сама Новикова, впрочем, сдержалась от каких-либо высказываний в адрес Туманова по этому поводу. За нее вступился молчавший до этого генерал Павлов. Он шагнул в комнату дежурной части и как бы, между прочим, заметил:
– А разве она не является гражданкой России?
Федор обернулся к дежурному.
– Слушай, Грисюк, а почему у тебя в дежурной части находятся посторонние, – указал Федор пальцем на генерала. Он не посмотрел на Павлова. Но если б глянул, то заметил, что в этот самый момент генерал задрожал от злости
– Пойдем отсюда. Чего с этим быдлой говорить.
Федор улыбнулся. Давно его так никто не величал. Но, наверное, она права. Кто он еще, если вопрос об ее освобождении решился так быстро и без его участия. Его даже не спросили. Потому он и быдло.
И они ушли в сопровождении охранников, один из которых шел впереди, а другой прикрывал генеральский тыл.
– И так, адвокат, вы собираетесь защищать человека, который чуть не отправил на тот свет оперативного сотрудника милиции? – в голосе Туманова слышалась издевательская насмешка, от которой адвокат за милицейскими стенами почувствовал себя неуютно. Он снял очки, нахмурился, протер толстые стекла носовым платком, хотя в этом и не было нужды. Но он всегда так делал, когда нервничал.
– Видите ли, господин майор… – Он назвал Федора господином, и Федор рассмеялся, потому что на его взгляд это было смешно. Господин майор милиции. Вот бы утвердили официально такое звание.
– Со мной заключают договор и я готов защищать…
Федор не дал ему договорить. Опередил, поспешив сказать:
– Даже черта, если он заплатит?
– К чему такие крайности? – возмутился Усков. – Мои клиенты, вполне приличные люди. Уверяю вас. И даже Новикова… – адвокат опять не договорил, схватил в руки бумагу с больничной печатью.
Федор заметил, с каким интересом он вчитывается в справку, в которой сказано, что состояние здоровья Грекова Александра Александровича, критическое и в настоящее время он находится без сознания.
– Это хорошо… – промямлил себе под нос Усков. И хотя голосом старался не выдать радости, но Федор понял, сейчас в душе адвоката торжествовали далеко не благие мысли.
– Кстати, Новикова утверждает, что вошла в комнату в тот момент, когда вы с Греком не поделив чего-то затеяли драку. И вы, как человек физически более крепкий, завладели его пистолетом и выстрелили в него пару раз. А она пыталась остановить вас, вырвать у вас оружие.
Чего? Чего ты сказал? – такой наглости Федор не ожидал. Но адвокат протянул ему исписанный лист с подписью самой Новиковой.
Федор быстро прочитал его. Все, о чем только что сказал адвокат, было действительно написано в заявлении Новиковой. И у человека, не искушенного в сыскной работе, прочитав его, сложилось бы мнение о задержанной гражданке, как о жертве преступных действий распоясавшегося майора Туманова, которого, пострадавшая гражданка, пыталась остановить. За что и поплатилась, так как майор Туманов связал ее, пытаясь при этом всю вину за случившееся, свалить на нее. Свидетелей-то нет. Есть потерпевший, капитан Греков. Но еще не известно, выживет ли он. По крайней мере врачи не дают никаких гарантий. А сам капитан пока так и не приходил еще в сознание.