По тонкому льду
Шрифт:
– И ваше, – поддержал я.
– Наверное, – продолжала она, – вы считаете меня весьма испорченной особой.
– А вы такая?
– Не знаю, – откровенно призналась девушка. – Но подозреваю, что мой отец наговорил вам всякого.
– Пытаетесь выведать что?
– Нет, – сказала Филлис. – Я – человек и хотела бы, чтобы вы воспринимали меня так же.
Я оглядел ее с ног до головы и совершенно серьезно сказал:
– Я смотрю на вас и полагаю, что вы – человек.
Девушка рассмеялась:
–
Она подняла бокал и посмотрела на меня сквозь стекло.
Я кивнул, и мы выпили. Филлис смотрела на меня оценивающе.
– Мой отец утверждает, что вы – первоклассный детектив.
– Когда он впервые появился в нашей конторе, он был другого мнения.
– Он был разочарован. Надеялся увидеть более солидного мужчину.
– Сожалею, что не оправдал его ожиданий.
– Лично меня вы вполне устраиваете, – заявила она. – Думаю, что вы очень компетентны… по части каламбуров.
Ее глаза, сияющие из-за бокала с выпивкой, встретились с моими. Она улыбнулась. Неожиданно выражение ее лица изменилось.
– Это очень серьезно, Дональд?
– Шесть дней назад на миссис Харвей Честер был совершен наезд, – ответил я. – Ее сбила машина – на переходе. Миссис Честер представления не имеет о том, кто ее сбил, но убеждена, что за рулем сидела женщина.
– Продолжайте, – сказала она.
– Я выяснил, насколько серьезны ее травмы и согласится ли она на сделку.
– Дональд, вы могли бы урегулировать это дело, не нарушая закона?
– Я сообщил миссис Харвей Честер, – продолжал я, не обращая внимания на вопрос, – что знаю человека, который приобретает иски частных лиц – вроде того, который может предъявить она. Я сказал, что иногда он покупает их, и если находит преступника, то извлекает немалую выгоду, но случается, что и он остается с носом. В таком случае он, разумеется, теряет деньги.
На мгновение она задумалась, а потом взглянула на меня с большим уважением.
– Мне следует выкупить этот иск? – спросила она.
Я пожал плечами.
– Если вы считаете, что дело того стоит. Забрать иск, и все. Скорее всего, мы так и не узнаем, кто сидел за рулем той машины.
– А если узнаем?
– Тогда вам придется предъявить претензии.
– Не может ли подобный документ рассматриваться как… инкриминирующий?
– Вы уступите свои права мне, – объяснил я. – Я буду выступать в качестве посредника, если делу будет дан ход.
– Не будет ли это несколько рискованно? А вдруг кто-то захочет задать… определенные вопросы?
– Люди постоянно задают мне вопросы. И я не обязан всякий раз давать исчерпывающие ответы.
– Но вам придется, если эти вопросы начнет задавать полиция.
– Я не обязан сообщать полиции имена своих клиентов.
– Дональд, – сказала она. –
– Благодарю вас.
– И вы не хотите узнать, почему я всем этим интересуюсь?
– Черт побери, нет!
Филлис на мгновение вспыхнула, затем рассмеялась и сказала:
– Думаю, я вас поняла. Неведение не грозит неприятностями.
– И то, чего я не знаю, не причинит вам боль.
– А вы не хотите сделать мне больно, правда, Дональд?
– Вы – мой клиент.
– Посидите здесь, – попросила она и вышла в соседнюю с комнатой спальню.
До меня донеслось какое-то шуршание, и вскоре хозяйка квартиры вернулась с пачкой совершенно новых стодолларовых банкнотов.
Сев рядом, она отсчитала сто хрустящих купюр, слегка касаясь рукою моих колен.
– Вот, пожалуйста, Дональд. Ровно десять тысяч. А теперь скажите мне, что будет, если полиция все-таки отыщет машину, которая сбила эту женщину?
– Они попросят ее обратиться в суд.
– Допустим, она обратилась, что дальше?
– Женщину, которая совершила наезд, могут признать виновной на основании доказательств, которыми располагает полиция, но если пострадавшая не подаст заявления, дело могут спустить на тормозах.
– Пока что у них нет улик?
– Они располагают платьем, из которого был вырван клочок материи… да еще, возможно, стеклом от передней фары. Как правило, у них больше не бывает.
– И все же стоит испытать судьбу, не так ли? – спросила она, улыбаясь.
– Наверное, – ответил я.
Потом я поставил бокал на столик и поднялся. Филлис задумчиво посмотрела на меня:
– Дональд, я думаю, что вы замечательный, совершенно замечательный!
Я усмехнулся и произнес:
– Если я начну доказывать вам противоположное, у нас уйдет на это уйма времени. До свидания, Филлис.
– До свидания, Дональд.
Глава 4
Я снова припарковал машину в двух кварталах от дома миссис Честер, обогнул большой каменный дом и, остановившись перед дверью крошечного бунгало, постучал в дверь.
– Входите, – послышался унылый голос.
Я открыл дверь и вошел.
Миссис Честер сидела на кровати, под глазами у нее были черные круги.
– Я провела ужасную ночь, – сообщила она.
– За вами никто не присматривает?
– Сиделка мне не по карману. Я хотела бы перебраться к дочери, но она не может за мной приехать, а у меня нет денег, чтобы отправиться к ней.
– Где она живет?
– В Денвере.
– Вам все так же плохо?
– Думаю, у меня задеты нервные окончания, – ответила она. – Кажется, это называется переневрией. И эта боль, все время боль! У вас когда-нибудь болели зубы?