По требованию герцога

Хэррингтон Энн

— Вы с ним…

По крайней мере, у него хватило приличия отвернуться, когда он высказал свое обвинение.

— Близки?

— Нет!

Она сморгнула жалящие слезы. Ее унижение достигло новых высот, хотя близость с Робертом была именно тем, на что она надеялась сегодня вечером.

— Тогда почему ты ждала его в постели? — настойчиво спросил он.

Со стоном она опустила голову на руки. Все, чего она хотела, — это простого соблазнения, но ее мечта превратилась в кошмар.

— Ой, да какое это имеет значение?

Он выгнул бровь.

— Он мой брат,

и я забочусь о нем.

Его голос стал мягче.

— И о тебе.

Ха! Она не поверила этому ни на секунду. Старший из трех братьев Карлайл, Себастьян был тем, кого она знала наименее хорошо, но тем не менее раздражал ее больше всего, вероятно, потому, что он был на десять лет старше ее и нетерпеливо относился к играм, в которые играли она с его братьями и сестрой. Ему было пятнадцать, когда она приехала в Ислингем, он уже поступил в Итон и большую часть времени отсутствовал. Даже во время тех редких поездок домой на каникулы, он был слишком заинтересован в том, чтобы проводить время с отцом и узнавать об имении. К тому времени, когда он поступил в университет, он был больше озабочен погоней за женщинами и развлечением со своими братьями, выполняя любые безумные схемы, которые они могли придумать, чем тем, что происходило в Ислингеме. И чем диче, тем лучше.

Пока Ричард Карлайл не стал герцогом. Затем шумные, неуправляемые братья стали более серьезными, особенно Себастьян, который, как наследник, всегда чувствовал тяжесть ответственности, которую он когда-нибудь возьмет на себя. Раньше он уделял ей мало внимания; теперь, когда он был герцогом, он почти не замечал, что она вообще существует.

— Миранда, — терпеливо вздохнул он, — я не могу придумать ни одной веской причины, по которой ты оказалась бы в постели Роберта.

Она поморщилась.

— Нет, конечно, нет… я имею в виду… О, черт возьми!

Ей было все равно, что она ругалась перед ним, особенно учитывая тот факт, что братья Карлайл научили ее ругаться, когда она была ребенком. Тем более, что Себастьян никогда и не видел в ней скромную, вежливую светскую даму. И особенно с учетом того, что она знала, что ему все равно, что она сегодня вечером устроила такую неразбериху.

Но она также знала, что он яростно защищает свою семью и что он не позволит ей уйти, пока она не объяснит, что она запланировала для его брата.

Поэтому она поморщилась от поражения и мягко призналась:

— Роберт собирается сделать ей предложение, я это знаю.

— Кому? — спросил он озадаченно.

— Диане Морган.

Ее глаза затуманились от горячей смеси гнева и унижения, а плечи опустились под тяжестью этого.

— Дочери генерала Моргана. Он пригласил ее на домашнюю вечеринку, и в этом сезоне собирается ухаживать за ней в Лондоне.

— При чем здесь… Ой.

— Да.

Она закатила глаза.

— Ой. Сегодняшний вечер был для меня последним шансом, чтобы он увидел во мне не только друга. Поэтому я и надела этот костюм.

Она безнадежно махнула рукой, показывая на платье, которое смялось после того как он лежал на ней. Боже мой, как что-то может стоить так дорого, когда его так мало?

—

И единственным человеком, который видел меня в нем, был ты. Человек, который не имеет значения.

Его рот мрачно скривился.

— Спасибо.

— О, ты знаешь, о чем я!

Ее рука метнулась к глазам.

— Но я думала, что если Роберт увидит меня такой, то, может быть… может быть, он…»

Она пожала плечами, чувствуя себя крайне жалко.

— Заметит меня.

— Но… Роберт?

Содрогаясь от унижения, она оттолкнула его, чтобы слезть с кровати. Она едва помнила, как схватила маску, прежде чем броситься мимо него к двери.

Рыдание застряло у нее в горле. Какая ужасная, ужасная ночь! Все, чего она сейчас хотела, — это убежать и никогда больше не показывать свое лицо в Честнат-Хилл, или в Ислингеме, или где-либо в Англии, если на то пошло, чтобы случайно не столкнуться с Себастьяном. Или Робертом, потому что Себастьян обязательно расскажет об этом своему брату. О, как они от души посмеются над ней…

— Подожди.

Он схватил ее за руку и притянул к себе.

Потеряв равновесие, она отступила назад, и ее ноги запутались в прозрачной юбке. Она упала на него, и он обнял ее, чтобы поддержать.

Еще одно новое унижение. Она споткнулась перед ним, как какая-то идиотка, а затем упала прямо в его объятия. Жалкое зрелище. Ее глаза затуманились от слез. Сегодняшний вечер оказался ничем иным, как одним большим унижением.

— Отпусти меня, — попросила она.

Его руки крепко обнимали ее.

— Миранда, мне очень жаль.

Его извиняющийся голос был на удивление добрым.

— Я понятия не имел, что ты…

Подняв на него взгляд, она готовилась увидеть на его лице жалость к ней.

Вместо этого она увидела недоверчивое любопытство.

— Я просто удивлен, — мягко объяснил он.

Ее горло сжалось. Конечно, он это не имел в виду как оскорбление, но, если добавить его слова ко всем унижениям, которые она пережила сегодня вечером, то его слова задели ее.

— Удивлен, обнаружив меня в своей комнате?

Она с раздражением фыркнула и задрала нос.

— Или удивлен тем, что у меня есть чувства к твоему брату?

— Да, — честно ответил он, — и тем и другим.

С сердитым стоном она оттолкнула его от себя.

Он взял ее за плечи и крепко держал, его твердое тело не сдвинулось ни на дюйм.

— Тем, что ты захотела Роберта, а не какого-нибудь милого парня из деревни.

Она прикусила губу, чтобы не закричать. Неужели все мужчины Карлайла видели ее такой? Глупой деревенской девчонкой, которой суждено выйти замуж за скучного викария или фермера и провести всю жизнь, полируя церковные скамьи или гоняясь за свиньями на ферме? Неужели это лучшее, что, по их мнению, она может сделать в своей жизни? О, она хотела гораздо большего! Ей хотелось приключений и волнений, большой семьи, которую она любила бы, и дома здесь, в Ислингеме, в окружении людей, которых она любила и ради которых была готова на все. Она не настолько глупа, чтобы думать, что может выйти замуж за кого-то знатного, например, за сквайера или пэра.