По требованию герцога

Хэррингтон Энн

Когда-либо.

\

Глава 2

Леди Роза.

Себастьян нахмурился. О чем она только думала прошлой ночью?

Это-то и было ее проблемой, решил он, глядя в окно своего кабинета на широкую лужайку перед домом, когда последние гости домашней вечеринки отправились в своих каретах домой. Она редко думала, прежде чем сделать прыжок, а прошлой ночью она чуть не прыгнула прямо в огонь. Он раздраженно нахмурился. К нему в огонь.

О чем, черт возьми, она думала?

Он резко выдохнул и провел рукой по волосам. Господи, а он о чем думал?

Она удивила его до глубины души,

когда он вошел в свою комнату и нашел ее там, так восхитительно распластавшуюся на его кровати в этом платье из крепа и кружев, которое почти ничего не скрывало и так напомнило ему торт, что ему просто захотелось слизать с нее глазурь. Он должен был знать, что ему не могло так повезти, чтобы такая соблазнительная красотка так свободно предложила себя ему в ночь празднования дня рождения его матери. Но, боже мой, после удушающей ночи, когда он был вынужден быть идеальным джентльменом, подавляя в себе каждый импульс и побуждение быть таким же безудержным, как его братья и наслаждаться вечером, он жаждал испытать хоть немного из той дикой жизни, которая у него раньше была.

В тот момент, когда ему так заманчиво предлагалась ночь свободы, его просто не волновало, как она попала к нему в комнату. Или, если на то пошло, ее настоящая личность под маской. Все, что имело значение, — это снова получить удовольствие. Медленно снять с нее платье и накрыть ее тело своим…

— Себастьян!

Кто-то бросил ему недоеденную булочку прямо в спину.

Он обернулся, на его губах прозвучало резкое проклятие в адрес своего младшего брата Куинтона, который балансировал на коленях тарелку, наполовину заполненную его третьей порцией завтрака, и держал в руке второй булочку наготове.

Но рядом с братом сидела его мать, и обеспокоенный взгляд, который она на него бросила, немедленно заставил его замолчать.

— Ты о чем-то задумался, — мягко сказала она, в ее голосе прозвучала тревога.

— Разве ты не слышал, как я позвала тебя, дорогой, когда мы вошли в комнату?

Нет, не слышал..

— Нет, — неохотно признал он. Проведя рукой по волосам, он глубоко и терпеливо вздохнул. Леди Розе удалось отвлечь его от собственной семьи, чего не удавалось ни одной женщине с ночи, когда умер его отец. Но с другой стороны, ни одна из тех женщин не была Мирандой Ходжкинс.

Эта девушка представляла собой серьезную угрозу.

Вынужденно улыбнувшись, он вернулся к своему столу.

— Прошу прощения за то, что отвлекся.

Куинн и его мать сидели на стульях по другую сторону массивного стола, инкрустированного красным деревом, за которым его покойный отец руководил их имением Честнат-Хилл. А в последние годы он также управлял недавно присвоенным герцогством, чьи земли когда-то принадлежал их бывшему соседу, графу Ройстону, вместе с особняком Блэквуд-холл и его владениями. И все это теперь досталось Себастьяну.

Он нахмурил брови, пытаясь выбросить из головы все мысли о маскарадах и сладком аромате розовой воды, чтобы сосредоточиться на причинах, по которым его семья собралась в его кабинете.

— Я следил за тем, чтобы последний из гостей уехал без проблем, — пояснил он.

Не совсем ложь. Формально Миранда была гостьей на вечеринке, хотя жила на одной из ферм поместья со своими тетей и дядей. И вчера вечером ее отправили домой с огромным багажом проблем.

— Тогда начнем?

Элизабет

Карлайл терпеливо улыбнулась. Себастьян не мог не улыбнуться в ответ. Его мать с золотисто-светлыми волосами и сияющей кожей была прекрасна в лучах солнечного света, падающих через окно на ее лиловое утреннее платье. Его сердце сжалось от горя. Прошло почти два года с момента неожиданной смерти его отца, и хотя официально траур закончился, она по-прежнему предпочитала по утрам носить этот цвет. Часть нее всегда будет горевать по его отцу, и он знал, что она больше никогда не выйдет замуж. Их брак был союзом двух любящих сердец, и Элизабет Карлайл никогда не приняла бы в свое сердце другого мужчину.

Он прочистил горло и кивнул на пустой стул рядом с ней.

— Нам подождать Роберта?

Средний брат Карлайл скорее всего все еще был снаружи, прощаясь с Дайаной Морган и ее родителями. Генерала Моргана пригласили на домашнюю вечеринку потому, что он был старым другом Ричарда Карлайла еще со времен армии, однако внимание, которое Роберт уделил дочери этого человека, удивило всю семью Карлайлов. Особенно его мать, которая, как Себастьян знал, разрывалась между тем, чтобы поддержать этот брак или убедить бедную девушку бежать, чтобы спасти свою жизнь.

Мать покачала головой.

— Он придет, как только сможет.

Она улыбнулась, ее глаза заблестели.

— Будет невежливо, если он станет торопить Морганов с отъездом.

Себастьян скривил бровь. Значит, его мать все-таки решила поддержать их союз. В самом деле, бедная девушка.

— Тогда давайте начнем.

Он сел за стол и приготовился к встрече.

— Нам нужно обсудить планы семьи на предстоящий сезон.

Обычно семейный бизнес не обсуждался так формально. Все они предпочитали обсуждать свои планы в непринужденной обстановке во время ужина или за чашкой кофе в гостиной, а затем Себастьян заботился обо всех деталях. Но сезон в этом году должен был стать особенным, и он хотел убедиться, что в Лондоне все пройдет гладко. Хотя бы один раз.

У него были обязанности перед своей матерью, а также перед титулом — и особенно перед отцом. В этом сезоне братья Карлайл не должны были себя вести… ну, как Карлайлы.

Они терроризировали жителей сельской местности Линкольншира с тех пор, как научились ходить, а затем перекинули свое внимание на Итон и Оксфорд. Так что это было лишь вопросом времени, когда все трое сосредоточили свое внимание на Лондоне, где виски был крепче, карточные игры были с более высокими ставками, а женщины были более искушенными. Еще четыре года назад то, что они делали в городе, не имело большого значения, поскольку их семья почти не имела социального положения, несмотря на баронство отца, что давало им возможность играть в азартные игры, драться и бегать за женщинами сколько захочется.

Потом все изменилось. Его семье было передано бывшее поместье графа Ройстона, когда тот изменил родине. Сначала их семья получила только землю, но не титул, но затем к регенту обратились Эдвард Вестовер, герцог Стратмор, и лорд Батерст, государственный секретарь по вопросам войны и колоний, оба мужчины четко дали понять, какой вклад семья Карлайл внесла в разоблачение измены Ройстона и в предотвращение убийства лучших агентов военного министерства за рубежом. Принни уступил и даровал ему новое герцогство.