По ту сторону экрана
Шрифт:
– А что это за фамилия? Нахи… что? Как ты сказала?
– Нахимов.
– Флора, а ты можешь определить, что это за фамилия и какие ассоциации она вызывает?
– Конечно, – дама неспешно развернула крутящееся кресло к компьютеру и задвигала мышкой. – Нашла! И даже очень быстро! Нахимов, русский адмирал, победил турок на Черном море.
– Еще и адмирал! Только их нам и не хватало. Придется тебе заняться этой непрошеной парочкой. Отправляйся, пожалуйста, в зал к публике.
Он с пристрастим оглядел наряд засуетившейся
– Да, и не забудь переодеться. Вечно тебе надо обо всем напоминать.
Алёна без добычи вернулась в дом:
– (Ужасная конструкция. И почему в таком богатом особняке прямо у входа столик из пластмассового мрамора? А, наверное, потому, что пластик когда-то был новым материалом или хозяин жадный старикашка. Тьфу, тьфу, тьфу. О покойниках или хорошо, или никак. Так, посмотрим, а куда мы попадем по левому коридору?)
Направляясь на вторую половину дома, Урбанова развернулась на каблуках, поскользнулась, чуть не упала, но устояла на ногах.
– (Надо бы поосторожнее бродить по этому каменному полу. Так, так, длинный коридорчик, такой же, как и на правой стороне. Смотри-ка, на повороте книжные стеллажи. Это к добру, – она остановилась, разглядывая потрепанные корешки. – Интересно… Так, ну хорошо, а что там за поворотом? Еще один коридор, но значительно уже, чем остальные).
В нем она увидела неказистую белую дверь в «куда-то». Заглядывать не стала, хотя желание мелькнуло. Двинулась дальше по «туннелю»:
– (Интересная скамеечка, только почему бархат такой потертый? Наверное, антик. Упс, а вот это уже интересно: старинные напольные часы. Надо же, какие монументальные, выше моего мужа, пожалуй).
Узкий коридор закончился, и она оказалась в очередном большом холле. Постояла с секунду, решая, куда идти дальше.
– (Так, тут, по всей видимости, столовая), – она зашла в просторную комнату по левую руку.
– (Красиво… Хочу ужинать здесь вечерами), – и лениво втянула свежий океанский воздух, ворвавшийся через настежь открытое окно.
– Нравится? – раздался приятный женский голос у нее за спиной.
– Да-а-а, – ответила мадам на протяжном выдохе. – А вам?
– Мне тоже. Столько лет работаю в «Касабланке» и не могу привыкнуть к этой красоте. Здесь всё так остро воспринимается.
– А знаете, почему? – Алёна медленно повернула голову, чтобы увидеть собеседницу. – Потому, наверное, что это не ваше имение. К своему привыкаешь быстрее. (Господи, что я несу? Может, она хозяйка).
– Вы хотите сказать, что если бы это было моей собственностью, то я относилась бы ко всему по-другому?
– Конечно, – тихо ответила Урбанова, сообразив, что проявила бестактность.
– Не стану спорить. (Надо же, наблюдательная). Разрешите представиться? Я Флора, личный помощник Стюарта Керри… вернее, бывший помощник, – она вопросительно посмотрела на Алёну, ожидая ответного представления.
– Алёна
– На вечере памяти. А вас никто не предупредил? – дама с удивлением приподняла ресницы.
– Нет. (Надо же, какие у нее ангельско-голубые глаза). Нет. – Алёна не стала раскрывать детали их знакомства со Стюартом.
Возникла пауза.
– Хотите тур по дому? – Флора производила впечатление удивительно располагающей к себе персоны. Тон ее был мягким, ненавязчивым, но принуждающим подчиниться.
– А это удобно? Ведь там, кажется… мистер Керри на экране? – Алёна вытянула шею, чтобы через дверной проем увидеть монитор огромного плоского телевизора за спинами гостей в салоне.
– Не беспокойтесь, у меня есть копия этой программы. Пойдемте, пойдемте. Это будет вам интересно. Вот здесь, – Флора показала глазами на громоздкий стол, – фотографии Стюарта и его детей: Кристофера и Грэга.
Алёна с интересом взяла в руки небольшой семейный портрет:
– Он был неотразим в молодости. Красивые дети.
– Стюарт был врачом, а его жена София – просто очень состоятельная особа, главная наследница клана Кэпвеллов. Зайчик. Простите, Зайчик – это ее прозвище. Она когда-то была пациенткой Стюарта, безумно в него влюбилась и женила на себе. Или он женил ее на себе. Кто знает? Он был сердцеедом, большим ценителем красивых женщин и, как утверждает молва, фантастическим любовником. Собственно, «Касабланка» – это свадебный подарок мисс Кэпвелл Стюарту.
– (Так, загремели скелеты в шкафу).
– Пойдемте, пойдемте, я проведу вас по интересным местам.
Алёна последовала за дамой, которая плавающей походкой вышла из гостиной, завернула за угол и жестом предложила гостье подняться вместе с ней по спрятавшейся там крутой каменной лестнице.
– (Интересно, а я и не заметила эту лестницу. Так, так, – Урбанова оглянулась, чтобы сориентироваться. – Я пришла по коридору в этот холл. Справа салон или гостиная, не знаю, как они называют это пространство. Там проходит вечер памяти. Прямо библиотека, налево – столовая. Любопытная лестница. Как каменный мешок), – и мысленно нарисовала план дома.
Словно услышав мысли Алены, Флора принялась рассказывать историю дома:
– Строительство усадьбы завершилось в 1906 году. Вы слышали о знаменитом американском архитекторе Бертраме Готье?
– Нет, – гостья сосредоточенно карабкалась по высоким ступеням. – (И здесь всё черно-белое. Интересно, откуда такая привязанность к двухцветию?)
– Готье исполнил это поместье в стиле Средней Античности. Отсюда и черно-белое решение всего комплекса усадьбы. По ходу проекта акценты изменились, а черно-белая гамма осталась.