По ту сторону экрана
Шрифт:
– (Ух ты! Так вы все-таки мысли на ходу читаете?)
На втором этаже симметрично размещались семь спален, объединенных с ванными: три в левом, три в правом крыле и одна огромная посередине. Апартаменты производили впечатление покинутых и забытых людьми, но были чистыми и опрятными.
Центральную часть роскошного интерьера оккупировали будуар, перенасыщенный антикваром, помпезная спальня и внушительная гардеробная. Все стены были, конечно же, белыми, а пол черным, но с персидскими коврами. Пурпурное убранство калифорнийской кровати в спальне хозяев, как растекшаяся лужа крови,
– Я вас покину ненадолго. Мне нужно отойти, – вспомнила о чем-то Флора и удалилась.
– (И что, я останусь тут одна? Странное место. Но не бежать же за экскурсоводом с криками: «Не оставляйте меня здесь одну, мне страшно». Глупо. Возьми себя в руки и уйми воображение).
В углу спальни Урбанова заметила дверь. Пройдя в невероятную по своему замыслу ванную, она ахнула:
– (Вот теперь я вижу античные мотивы! А то как-то два цвета уже приелись).
Ей сразу же понравились и декорированные под старину колонны, и фрески на стенах, и свисающая с потолка бордовая занавесь. Настроение стабилизировалось. Неосознанный страх исчез.
Урбанова подошла и приоткрыла окно. Океан вдали хотел что-то поведать, но молчал. Ленивые гигантские рыбки в пруду дремали, поблескивая на солнце красными, желтыми и оранжевыми боками.
Алёна представила себя обнаженной, как будто бы приготовилась забраться в ванну. Глубоко вздохнула. Теплый ветер встретил ее щекотливым прикосновением. Она отвернулась от окна, слегка коснулась древней колонны и погрузилась взглядом в рисунок фрески, перспективно продолжающий античный дизайн комнаты. Мысленно перешагнула плоскость стены и встала босыми ступнями на горячий песок, где высились и лежали на земле колонны, красовались мраморные торсы и шелестели оливковые деревья. Присела на теплый белый камень храма и внимательно осмотрела ванную, но теперь уже оттуда, изнутри воображаемого пространства. Плоский рисунок на стенах трансформировался в выпуклую реальность. Краски стали ярче.
Алёна заглянула в нишу.
– (Хм, душ).
Открыла кран. Перешла к маленькой оцинкованной ванне с фонтанчиком в виде веселой мордашки вместо крана. Наполнила ее водой. Подняла руки вверх, забрала волосы на греческий манер, бюст красиво очертился высокой линией. В позе Венеры занесла ногу через край, собираясь погрузиться.
– Не спешите, – услышала она бархатистый голос.
Поддерживая баланс, крепкая мужская рука приятно обняла ее за талию.
– Возьмите вот это. Налейте в ванну. Так будет гораздо приятнее.
Алёна вздрогнула. Видение исчезло. На каменный пол со звоном упал серебряный флакон. Распространился нежный запах свежести. Она оглянулась: ее «экскурсовод» стояла в дверях.
– Флора, а эти туфли были здесь… когда мы входили?
– Не знаю. Я не обратила внимания. Это туфли Стюарта.
Алёна буквально вонзила взгляд в изрядно поношенную пару белых мокасин и почувствовала, что с ней творится что-то неладное. Эмоции захлестывали. Радость бутоном солнечного одуванчика раскрылась у нее в душе, медленно захлопнулась и с новой
– (Так. Я опять влюбилась. На сей раз в хозяина белых штиблет. Идиотка. Господи, ну за что мне все это?) Флора, давайте вернемся в гостиную.
– Я хотела вам показать еще несколько уголков дома, – женщина явно пыталась ее задержать.
– Нет, нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, – Урбанова поспешила к лестнице.
Держась за поручень из толстого красного шелкового каната, Урбанова спустилась вниз и хотела было пробраться к Алексу, но поняла, что это невозможно. Дверной проем был забит гостями, не пройти. Она прислонилась к напольным часам.
– И в конце я хочу объявить о своем решении. Усадьба «Касабланка» станет памятником американской архитектуры и истории, истории состоятельной американской семьи, – голос Стюарта с экрана звучал спокойно и ровно. – В настоящее время я работаю с юристами и готовлю соответствующий пакет документов о создании частного фонда. Мои друзья знают, что я немного фаталист. Я загадал…
Алёна не видела лица Стюарта на экране, но почувствовала, как он улыбнулся.
– …если сейчас в зале находится человек, облаченный в цвета «Касабланки», то именно он или она станет заместителем президента фонда, то есть – моим заместителем.
Возникла пауза. Все присутствующие, одетые в черное, закрутили головами, оглядываясь по сторонам.
Часы, к которым прислонилась Алёна, вдруг громко заиграли гимн Соединённых Штатов. Она вздрогнула, отшатнулась и увидела рядом с собой Флору. Та, уже переодетая в широкую белую тунику вместо черной блузки, как ни в чем не бывало, спокойно стояла рядом с русской гостьей.
Народ в проходе от неожиданного звука расступился. Перед публикой предстали две дамы, обе в черно-белом.
Алёна сконфузилась:
– Я тут ни при чем! Это случайность! – и замахала руками, оправдываясь.
– Ну вот и отлично. Мой заместитель найден! – возвестил Стюарт с экрана. – Спасибо за внимание!
Монитор погас. Алёна, стесняясь взглядов, пробиралась к мужу:
– Я устала. Ерунда какая-то. Приглашает, умирает, выбирает.
– С тобой не соскучишься. Ладно, поехали, а то уже поздно, – Алекс был, мягко говоря, удивлен.
– Алионна! Алионна! – молодой человек в противоположном конце гостиной размахивал соломенной шляпой и кричал: – Алионна, подождите, не уходите, я должен с вами поговорить!
– О, только не это, – Урбанова взяла мужа за локоть. – Сматываемся, я домой хочу. Избавь меня от этого великого художника.
Лавируя между гостями, супруги быстрым шагом устремились к выходу.
– Хорошо, что машина у дверей, а то бы эта соломенная шляпа нас настигла, – Урбанова тыкала ключом, не попадая в замок зажигания.
– Тебе неинтересно, что он хотел сказать? – Алекс пристегнул ремень.
– Нет, ни разу. Не хочу быть втянутой в авантюры миллионеров. Включи музыку, плиз.