По ту сторону границы
Шрифт:
Народ смотрит неодобрительно, но перечить не стал. Тащить на себе врага, который только что по тебе стрелял, не самый логичный поступок, тем более оказывать ему первую помощь. Но приказ есть приказ.
***
Полковник открыл глаза. За окном была уже глубокая ночь, и на иссиня-чёрном небе сияли мириады звёзд. Он даже не заметил, как уснул, сидя в кресле. Наверное, жена не стала его будить. Она вообще редко заходила в его кабинет.
Несмотря на открытое окно снаружи ни доносилось привычных звуков, присущих летней ночи где-нибудь на Земле. Ни пели
Посмотрев на часы, он обнаружил, что уже два часа ночи, разрыв с Москвой, как бы это странно ни звучало, примерно четыре часа. В Москве сейчас около десяти вечера. А время, за которое этот мир делает оборот вокруг оси, не слишком отличается от привычного, но всё равно приходится подводить часы каждый месяц.
Завтра будет рейд в лагерь дайхеддов. Точнее уже сегодня. И много крови.
Где-то на грани поля зрения довольно заурчал Зверь. Завтра у него будет много еды. Уже сегодня он наестся хорошо и надолго. Признаться, за дайхеддов было даже несколько обидно, учитывая минимальные шансы на успех с их стороны отбить нападение.
И да, вместе с полковником в рейд пойдут только проверенные люди, которые и не такое видели.
Всё это, естественно, может породить очередные суеверные толки среди кочевых племён, но другого выхода он уже не видел. Иногда у полковника складывалось ощущение, что дайхеддов кто-то специально заставлял провоцировать пограничников. Вот только кто? И не является ли это предвестием того, из-за чего они вообще здесь находятся, охраняя границу между мирами.
Да, сегодня день будет не менее напряжённым, чем сегодня. Надо быть готовым ко всему. Для начала надо отдать необходимые распоряжения его группе, которая курирует Нечаева. Ознакомиться с новыми данными и анализом, потом – подготовиться к рейду.
С этими мыслями полковник достал из стола футляр с цветными фильтрами, которые позволяли обычному человеку видеть несколько больше, чем предусмотрено природой. Пригодятся ли они ему сегодня, кто знает? Для начала надо поспать в нормальной постели. Он поднялся из кресла и пошёл в спальню.
Глава 35. Рейд
В госпитале сказали, что о возвращении на фронт не может быть и речи. Ну, а куда ты собрался без ноги? Ты же даже не лётчик! Это они, и то в виде редких исключений, могут на протезах летать и сбивать асов люфтваффе. Им умение быстро бегать по пересечённой местности ни к чему.
А ты куда собрался, пехота? В наступление? В разведку? На деревянном протезе? Всё, отбегались, уважаемый. Перестаньте паясничать перед комиссией и изображать из себя здорового. Этой сейчас вы скрепя зубами чуть ли не прыгаете. Хорошо держитесь, не спорим, но что будет дальше? Кровавые мозоли? Воспаление? Ещё одна ампутация? Езжайте уже в тыл, и радуйтесь, что колено сохранили, берегите его. Вы теперь больше пользы принесёте, если будете снаряды на заводе делать.
Там вас наверняка уже жена заждалась. Ну и что, что без ноги? Для той, кто любит, это не важно, тем более, что главный-то орган на месте! Ушла к другому? Ну, братец, здесь мы вам ничем помочь не можем, мы всего лишь врачи. Мы тела чиним,
Начальник госпиталя смеётся. Беззлобно, но всё равно обидно. Скорее даже по-доброму, но почему-то от этого не становится легче. Почему-то их слова совсем не внушают надежду, а насквозь пропитаны жалостью и снисхождением. И даже если так только кажется, что с того?
Да, они не со зла. Они всё понимают, они хотят тебе только добра. Может быть, даже искренне. Они понимают, что ты уже натерпелся и прошёл все круги ада, которые только возможно. Без ноги доползти к своим – много стоит. Они даже по-настоящему тебе благодарны - как ни как ты потерял ногу не просто так, а сражаясь за свою, за их Родину! За свою, за их семьи!
Но отчего же тогда такое горькое чувство?
И ты встаёшь на протезе - назло им!
– и снова делаешь, ни разу не качнувшись, несколько уверенных шагов. туда-сюда. Подпрыгиваешь. Скупо ругаешься. Эмоционально размахиваешь руками, показывая, что с тобой всё в порядке.
Потом ещё, и ещё! Смотришь, как они удивлённо на тебя смотрят, а ты продолжаешь ходить, и даже приседать, чуть ли не отплясывая "яблочко".
Понятно, что они не верят своим глазам. Никто бы в здравом уме такому не поверил. Они лишь вздыхают и подписывают заключение, чтобы тебя комиссовать. Как и сказал главврач: сейчас ты тут пляшешь, а потом тебе ещё кусок ноги надо будет отпиливать. Они не хотят брать на себя такую ответственность.
И ты возвращаешься в палату, чтобы в окружении таких же калек сидеть, обхватив голову руками, понимая, что ты уже никогда не сможешь сражаться, чтобы отомстить за погибших товарищей, чтобы отомстить за сгоревшую в Минске семью...
И когда ты сидишь, свесив единственную уцелевшую ногу, на госпитальной койке, глядя на стоящий рядом ненавистный протез, когда ты уже почти смирился и готов заполнить отмеренные тебе годы водкой и злобой на соседей по коммунальной квартире, пришли они.
Два человека в синих фуражках с малиновыми околышами и один в зелёной с тёмным.
Наверное, медперсонала решил, что за тобой пришёл СМЕРШ, что ты или предатель, или диверсант, так они на тебя смотрели.
Но нет, те, кто пришёл за тобой предложили, не приказали, а именно предложили послужить на благо страны и государства. И пообещали, что ты сможешь отомстить за всех, кого потерял. И то, что у тебя нет ноги - не важно... ведь они знают, что не всё не так просто.
И ты ощутил затылком тяжёлый взгляд существа, которое преследовало тебя последние месяцы, но которое буквально зубами за шиворот вытащило тебя до ближайших позиций, чтобы оттуда тебя уже отправили в госпиталь.
Ты понял, что другого выхода просто нет. В конце концов, ты ничего не решаешь. Где-то там, на грани, куда не может заглянуть любой другой человек, зашевелился Он, и ты понял, что Он одобряет такой выбор.
Зверь.
Он понимал, что те, кто пришёл делать предложение, от которого нельзя отказаться, знают или догадываются о НЁМ. Зверь беспокоился, но ему было любопытно. Стало интересно и тебе. Его ощущения передавались тебе.
Что же, так тому и быть. Ты собрал вещи, пристегнул протез и зашагал в сопровождении офицеров НКВД в неизвестном тебе направлении.