По ту сторону границы
Шрифт:
Вадим, наконец, с помощью Айюнар выпрямился.
– Что вы видите? – спросил он у Сутера.
– Человека. Обычного человека. Похож на торговца из кочевников или даже из местных горожан.
Получается, даже в таком состоянии чужаки могли воздействовать на разум людей, заставляя их видеть то, что им нужно.
– А ты, ты что видишь? – задал встречный вопрос Сутер.
Вадим жестом попросил папку с документами у Сутера. Достал лист бумаги, карандаш и быстрыми штрихами набросал рисунок.
– Чужак. Я вижу чужака, - ответил он, протягивая рисунок старшему полковнику. – Мой отец называл их странниками.
С листа на Сутера смотрело существо, напоминающее сильно пострадавшего
– Мы доставим его во внутренний город и постараемся изучить, насколько это возможно, до прибытия специальных людей из столицы, - сообщил старший полковник. – И нам понадобится твоя помощь, Вадим. Но сначала тебя надо подлечить. Потом расскажешь, что здесь вообще произошло.
– То есть вы ничего не видели? – вздохнул Вадим.
– Я только помню, как заметил, как изменилось выражение твоего лица, а потом ты еж борешься с каким-то человеком в двадцати шагах от меня. Закричали люди, и упал хурат, что тащил телегу.
– Вот даже как! – удивился Вадим, хотя и ожидал услышать что-то подобное. – Там, - Вадим указал рукой на мёртвое животное и дыру в дороге, возле которой стали скапливаться зеваки, - надо забрать то, что убило животное, оно вошло в землю
– Обязательно, - кивнул Сутер, и солдаты стали распихивать собравшихся прохожих, в том числе причитающего о понесённых убытках возничего телеги и, судя по всему, погибшего «быка».
Тем временем, скованного цепями чужака как мешок с картошкой забросили в один из вездеходов.
– Всё, сейчас в город, в мою резиденцию, - решил Сутер. – Нам надо осмыслить то, что здесь произошло, и не только это.
Глава 42
Существо в камере просто стояло. И ничего не делало. Его не сдерживали ни цепи, ни какие-либо кандалы или ремни. Оно просто ничего не делало, или не могло сделать. Существо выглядело замершим, и, похоже, даже не дышало. Или так только казалось. Но его словно бы отключили.
Всё-таки клетка Фарадея - идеальное изобретение. Здесь оно называлось, конечно, иначе, но сайхеты всё равно были с ним прекрасно знакомы, да и смысл оставался тот же – блокирование электромагнитных волн.
Клетка не пропускала никаких сигналов. Почему Смирнов настоял, чтобы одну из камер оснастили этим несложным приспособлением, он и сам не мог толком понять. Тут в пору было говорить о внезапно сработавшей интуиции, которую тот же Евстафьев по-простому называл чуйкой.
Интуиция, чуйка, предчувствие… Как ни назови, главное, что сработало. На самом деле, клетки Фарадея было две, одна непосредственно встроенная в камеру, где сейчас находился странник, другая, большего размера – снаружи, и обе они соединены специальным шлюзом, чтобы, когда входишь в камеру или выходишь из неё, другая клетка продолжала глушить сигналы. За состоянием электромагнитного поля в соседнем помещении вели слежку многочисленные приборы, фиксируя малейшие его изменения. Люди в форме заносили их показания в специальные журналы.
Клетка Фарадея оказалась пускай и не идеальным, но универсальным средством, способным блокировать основные средства связи, по крайней мере, какое-то время. Когда странника удалось завалить (причём в буквальном смысле слова), его упаковали в мелкоячеистую металлическую сетку и таким путём на вертолёте доставили его в город, но сначала решили из укрытия понаблюдать за местом, где схватили чужака. И почему-то полковник не испытал удивления, когда на месте скоротечной, но жёсткой схватки (странник оказался на удивление сильным
Долго же они готовили эту операцию, ох, как долго, столько времени было потрачено, столько человеческих ресурсов. Двое бойцов уже выписаны из госпиталя, ещё двое в тяжёлом, но стабильном состоянии.
– То есть ты считаешь, что оно само по себе может передавать какой-то радиосигнал? – спросил генерал, глядя на существо сквозь пуленепробиваемое стекло.
– Не знаю, - признал полковник. – Ничего нельзя исключать. Может и не радио-, но что-то подобное. То, что мы не понимаем принципа их общения между собой, не означает, что они этого не делают. Просто делают они это иначе, - полковник потёр переносицу.
– Это всё равно, что пытаться объяснить средневековому крестьянину, что такое спутниковая связь.
– Да он бы на словах о проводном телеграфе вызвал инквизицию, чтобы из тебя дьявола изгнали раскалёнными щипцами, - ухмыльнулся Евстафьев.
– Скорее всего, так и было бы. Иногда ощущаю себя примитивным дикарём, который впервые увидел самолёт.
– Но идея с металлической сеткой и клеткой сработала.
– Да, потому что законы физики видимого мира – одинаковы для всех, - произнёс полковник. – Даже для странников. И это порождает ещё больше вопросов.
Полковник решил не уточнять, что само их присутствие в этом мире слабо согласовывалось с известными законами физики. Они могли пользоваться чужим оборудованием, разбирались в основных закономерностях и правилах, но как это работало, сам принцип – над этим надо было корпеть ещё очень и очень много времени, и не факт, что решение будет найдено при их жизни. А удачным решением это можно будет признать только тогда, когда они смогут воссоздать технологию или условия, благодаря которым они оказались здесь и благодаря которым на Земле то и дело появляются точки перехода в иные миры. Сейчас, кстати, новых выявляют всё меньше и меньше, да и старые становятся не такими стабильными и крупными, как раньше.
Замотанное в бинты и отрезки ткани, большей частью грязно-белого цвета, хотя встречались и цветные вставки, поверх которых был наброшен плащ с капюшоном (всё, что было на нём металлического, в том числе браслеты, медальоны и какой-то бронзовый шар, бойцы изъяли сразу же), существо более всего напоминало человеческую мумию, и потому одним своим видом производило зловещее впечатление. Хотели бы увидеть живую мумию? Наверняка, нет. И это совсем не то же самое, что видеть её в кино, или в музее. Ибо любая мумия - мертвец. А живой мертвец, априори, - табу. То, чего не может быть. И от того - существо страшное до жути, до дрожи в коленках, ибо противоестественно самой сути известного человеку мира и его законам.
Но существо в камере не было мертвецом. Оно было живым. Живым ровно в том понимании, в каком требовалось, чтобы человеческий разум воспринимал его таковым.
На Земле встретить одинокого странника было просто невозможно, там они ходили группами минимум по несколько особей, а иногда так и вообще целыми таборами, причём, как бы это не смешно звучало, зачастую маскировались именно под цыганский табор. Ну а что, остановилась такая группа кочевников где-то на отшибе, никто к ним особо не лезет, и вообще люди стараются обходить их стороной – чем не прикрытие? При этом они ещё и свой зверинец с собой таскали, точнее, их звери таскали их пожитки. И на скотинку эту они тоже накидывали морок, чтобы обычные люди видели коней да осликов. Хотя, ослики, это уже больше характерно для других территорий.