По ту сторону границы
Шрифт:
Сказать, что он был озадачен - ничего не сказать. Однако, утверждать, что он был растерян, тоже было нельзя. Он был сосредоточен, и по лицу его было видно, что он умиленно размышляет.
Рядом со мной незаметно появился тот самый охранник, который решил спрыгнуть с вездехода в Красных песках. Кажется, его звали Сет.
Даже без бинокля было заметно, что на горизонте наблюдается определённое оживление, словно муравьи бегали туда-сюда по тонкой веточке.
– Что это?
– Спросил я Сета, и он молча протянул мне свой бинокль.
Присмотревшись и приблизив изображение,
Айюнар тоже смотрела в бинокль и еле слышно ругалась, проклиная всех богов, каких только могла вспомнить.
По направлению к крепости верхом на дертейе, держа в одной руке какое-то наподобие римского штандарта, ослепительно сверкающего на солнце, неспешным галопом скакал одинокий всадник. И не надо было сильно разбираться в народностях и племенах этого мира, чтобы понять – это дайхедд. И все те всадники на горизонте – тоже дайхедды.
– Переговорщик, - предположил Даут.
– Послушаем, что скажет, или сразу пристрелим? – поинтересовался у него Сетхар.
Даут недобро улыбнулся.
– Сначала послушаем, - ответил Сетхар, - а там видно будет.
– Это ненормально! – продолжала негодовать Айюнар.
– Как они так быстро добрались сюда? Откуда?! У нас должно было быть ещё время!
– А нормально таскать собой пришельца с той стороны, Айюнар? Я тебя предупреждал, - с еле скрываемой досадой ответил Даут, наблюдая за приближающимся парламентёром.
Д понял я, Даут, понял, что ты бы меня давно уже прикончил, а в лучшем случае оставил бы умирать от жажды среди дюн.
Вспомнив, по всей видимости, что я проявил недюжинные успехи в изучении языка, он глянул на меня и буркнул:
– Не в обиду.
– Да что уж там, - изображая равнодушие, отозвался я и сам посмотрел в бинокль.
Да, это были дайхедды. Много-много дайхеддов. Признаюсь, ещё одна встреча с ними никак не входила в мои планы. Больше всего они мне напоминали Дарта Мола из Звёздных Войн, вот только у них не было лазерных мечей, и рогов на черепушке, и обвешаны они были золотыми украшениями и элементами доспехов, что не отменяло использования стандартного бронежилета. А вот по характеру они были гораздо, гораздо хуже, чем тот же киношный ситх. При этом своими повадками они более всего походили на отмороженных сирийских игиловцев, особенно, что касается отношения к другим племенам и народам. Разве что выглядели они гораздо опрятнее и вычурнее одновременно, чем их земной прототип, если в данном случае это будет уместно отметить.
Сетхар, наблюдая, как татуированный лысый дайхедд с причёской в виде длинного хвоста приближается, произнёс слово, которое в приличном обществе не следует упоминать при дамах.
Наконец, всадник рысцой прошел оборонительную линию из бетонных дотов и траншей и приблизился непосредственно к стенам крепости. Он показушно прогарцевал на дертейе под стеной, глядя на людей, собравшихся на стене. Ветер развевал его светло-коричневый плащ. В какой-то момент, видимо решив, что он достаточно
– Я буду говорить на языке сайхетов! – ехидно объявил парламентёр. – Чтобы вам, недостойным собакам, было понятно!
Ясно, что он упомянул вовсе не собак, но я не нашёл другого подходящего перевода для названия животного, с которым он нас сравнил.
– Что ты здесь забыл, дайхедд?! – выкрикнул Сетхар в ответ, оперившись локтями на край стены, в то время как его охрана держала посланника на мушке.
Дайхедд заметно разозлился, заставив дертейя встать на дыбы, и прокричав явно не слова приветствия на своём «шершавом» наречии. Ну да, ну да, Айюнар как-то рассказывала, что «дайхедды» - это не самоназвание, а то, как их называют сайхеты и некоторые другие народы, и дайхеддов очень сильно бесит, когда их так называют.
– Вы можете сохранить свои никчёмные жизни, собаки! Если выполните одно условие! Всего лишь одно! – кричал дайхедд.
– Какое же? – не менее ехидно вопрошал Сетхар. – Посвяти же нас, о, посланник!
Как по мне, то Сетхар откровенно нарывался, по-моему, так переговоры не ведут. Если только не считают их заранее обречёнными на провал.
Дертей под седлом дайхедда бил трёхпалым копытом по песку.
– Комендант! Ты выдашь нам эту нечистую с@ку, что стоит рядом с тобой, а заодно чужемирца, - кочевник ткнул в моём направлении своим штандартом, - которого она подобрала в пустыне! И даю слово, мы уйдём, и не будем трогать ваши селения и караваны целый год!
– Щедрое предложение! – произнёс Сетхар. – Действительно щедрое! А главное – оно подтверждено словом дайхедда!
Последние слова он, не скупясь, приправил здоровенной долей сарказма, заставив кочевника зарычать от злобы.
– Я сделаю вид, что не слышал твоего ответа! – выкрикнул посланник дайхеддов. – Подумай ещё раз и прими правильное решение!
Сетхар отошёл от края стены, посмотрел на бледную от злости Айюнар, а она на него. Повернулся ко мне и спросил:
– Хочешь дать ответ, которого заслуживает этот заносчивый кочевник?
– Вы поручаете мне вести переговоры?
– Переговоров не будет, они закончены, - развёл руками Сетхар. – Ты просто можешь их завершить. Прошу!
Он предложил мне подойти к краю стены, отчего в голове у меня родилась картина, как меня за ноги хватают его офицеры и скидывают вниз на потеху кочевнику, и можно будет ещё поторговаться. Только вот он же ясно дал понять, что хочет получить нас живыми.
Подойдя к краю, я смерил взглядом дайхедда и довольно громко произнёс на языке сайхетов:
– Пошёл в ср@ку! – и откуда у меня только всплыло в памяти это слово! – Вот наш ответ!
Сетхар был явно доволен таким исходом. Вот только мне чем-то это напоминало озорство приговорённого, которого ведут на эшафот, где уже стоит палач с заточенным топором.
– Шаррх хатт этуа джаррш! – прокричал взбешённый дайхедд, плюнул, и с размаху вонзил свой штандарт острым концом в песок, развернулся, заставив дертейя закусить поводья, и галопом рванул к своим, оставляя за собой клубы пыли.