По зову полной Луны
Шрифт:
Охотник и жертва менялись местами.
Согласно сотню раз отработанным действиям, освещая огнём землю и ближайшие деревья, солдаты кинулись прочёсывать подлесок вокруг лагеря. Мэтр Кроули в результате своих исследований пришёл к выводу, что крупные глаза карлов (в его распоряжении имелся, правда, только один целый глаз) хорошо приспособлены к сумеречному зрению, потребному для охоты в тенистых чащобах, а потому внезапный яркий свет должен был мешать им. И, возможно, пугать их. Теперь его догадку предстояло проверить на деле.
Рвались со свор взятые в поход с отрядом псы. Ржали лошади. Небольшой лесок, посреди которого был разбит лагерь, наполнился шумом и движением, точно центральный рынок
…Юлиану с Лопухом и всему их десятку, что вновь с полным основанием мог так именоваться, выпало обследовать восточную часть леса. Догвиль в солдатской куртке с надетым поверх неё нагрудником, в шлеме и с полуторным мечом-бастардом, быстро, почти бегом обшаривал кусты, чьи набухшие почки уже взялись распускаться листвою. Перебежками от одного скопления кустов к другому, они двигались всё дальше, не забывая поднимать головы и на древесные кроны. Весна — это тебе не осень, здесь под каждым лопухом не затаишься!
Среди них было пятеро арбалетчиков, считая Юлиан, решившего в последние полгода изменить мечу, с который он никогда, по сути, не дружил, и столько же мечников, среди которых состояли Лопух и Луи. Размахивая факелами по всем сторонам, они готовились при первом признаке врага принять бой. Кроме мечей, каждый из них имел висящий у пояса топор с широким лезвием. Не были забыты и щиты. У стрелков — малые, пристёгнутые к левому предплечью, чтобы прикрыть лицо, не мешая при этом нести арбалет. У мечников побольше, треугольные, удерживаемые во второй руке вместе с факелом. Не слишком удобно, но в нынешней ситуации особого боевого проворства от них никто и не требовал.
Только, даже при таком раскладе разве успеешь среагировать на летящую смерть? Вжик и в твоей глазнице уже торчит древко. Не спасёт никакая защита. Одна лишь милость Небес.
Сдерживаемая поводками, кружилась пара прикреплённых к их десятку собак. Худые, словно состоящие из одних жил, псы тянули носами воздух, тоже выискивая врага. Низкое рычание заставляло дрожать уголки оскаленных пастей.
Догвиль велел заглядывать во все встречные ямы, куда только могли пролезть мелкие твари. Пока им не попалось ни одного недомерка, но, судя по стоящему в округе ору и треску, от которых собаки свирепели ещё сильнее, другим повезло больше. Сигнальные гора трубили беспрерывно, так же, по задумке командования, наводя в рядах налётчиков панику.
Уж на этот раз карлы не отделаются одним жалким стрелком.
Где-то позади глухо хлопнуло, по ушам ударила неслышная волна, и слепящая вспышка на миг высветила лесок до последнего деревца. Они инстинктивно втянули головы в плечи, заозиравшись и видя недалеко от себя других солдат, точно также замерших на месте. То маги вступили в бой! А значит, карлы отведали очередного из заготовленных про их честь сюрпризов.
Маленьким, едва различимым росчерком, стрела вынырнула из тьмы и угодила идущему справа от Лопуха Норту точно в прорезь забрала. Следом сразу пришла вторая, разошедшаяся всего на полпальца с его собственной головой. Спасло Лопуха то, что он споткнулся, засмотревшись на менее удачливого товарища, и лишь тем не разделил его участи. Почуявшие близость врага собаки подняли вой. Сдерживать их более стало невозможно.
— В рассыпную! — скомандовал Догвиль. — Верх! Верх!
Стрелки и мечники бросились в стороны, укрываясь за щитами. Просвистело ещё несколько стрел, лязгнувших и отскочивших от чьих-то бронь. Хотелось верить, что отскочивших.
Юлиан юркнул за ствол необхватной вековой сосны и сжался в комок посреди тесного углубления у её выступающих корней.
— Огня, огня, — прошептал он, вновь облизав пересохшие губы.
Сползши обратно в спасительное углубление и встав там кое-как на колени, стражник отложил на время арбалет в сторону. Отстегнул мешающийся щит с плеча; забрало шлема отброшено ещё до того — стрелкам в отличие от мечников было желательно иметь полный обзор. Заплечный мешок и полный колчан, которые по успевшей вбиться в голову выучке были первыми схвачены во время подъёма, находились при нём. Из последнего он достал несколько более длинную, чем прочие болты, стрелу с намотанным на её конец бандажом из промасленной пакли. Извернувшись, Юлиан взял арбалет и упёрся носком сапога в стремя на его конце, зацепил специальным железным когтем, висящим на поясе, за тетиву и плавным движением натянул её, немного приподнявшись с земли. После этого, снова встав на колени под защитой дерева, он аккуратно вложил в желоб стрелу.
Совершать подобные гимнастические упражнения, когда на тебе надета стёганка с кирасой, превращалось в то ещё удовольствие. Мечники в своей усиленной защите с данной задачей справился бы навряд ли. Запыхавшись, но перезарядив оружие, уже из внутреннего кармана заплечника Юлиан выудил ещё один предмет. На этот раз небольшой бутылёк из толстого зеленоватого стекла. В сумраке его наполнение испускало тускло фосфоресцирующее свечение.
Рядом кричали от боли, похоже, задели ещё кого-то из десятка. Затем одна из собак жутко и надрывно завизжала, вторая на весь лес, перекрывая её, захлёбывалась лаем. Догвиль сыпал приказами: «Не высовываться!», «Стреляй по ветвям!», «Я сказал — огня!». Юлиан старался не отвлекаться и скорее закончить со своими манипуляциями. Факела у него не было, действовать приходилось почитай, что на ощупь. Но ничего, и так справимся.
— Сейчас, — осклабился он, — сейчас получите огоньку.
Открыв бутылёк, стражник осторожно, даже опасливо, капнул его содержимого на обмотку стрелы. Соприкоснувшись с маслом, магическая жидкость (спасибо мэтру Кроули!) вспыхнула, тут же воспламенив паклю. Юлиан крепко закрыл бутылёк, уже не глядя, бросил его в мешок и поднялся на ноги. Помня о том, что алхимическое пламя первые секунды почти не жжёт, он вскинул арбалет и высунулся из своего укрытия. У него имелось всего два-три мгновения, ведь его уже наверняка заметили и готовились взять на прицел.
Пёс, что до того визжал, а теперь скорее сипло скулил, лежал на боку, судорожно загребал лапами слой многолетней хвои — меж его рёбер торчала стрела. Чужая стрела. Возле собаки Юлиан увидел неподвижно распростёршееся тело. Не Норта, кого-то ещё. По обращённым в его сторону подошвам сапог сразу было не определить, кто это.
Задержав дыхание, стражник нажал на спусковой рычаг. Метил он в дальний край прогалины, откуда, по его прикидке, по ним и вёлся обстрел. Там же металась, задрав кверху морду, вторая собака. Тетива коротко дзынкнула, приклад ударил в плечо. Разгорающийся огненный росчерк прочертил темноту леса от рук Юлиана, до ствола высоченной ели, стоявшей от него в полусотне шагов.