Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж
Шрифт:
— Я пришёл сменить тебя, — сказал Стэн.
— Спасибо. Мы со Скаутом не заметили ничего подозрительного. Я бы даже сказала, что здесь слишком тихо, почти как в Дебрях.
В тусклом свете было заметно, как он кивнул и продолжил смотреть на неё, нахмурившись. Бронвин задумалась о том, что у него на уме, когда он заявил:
— Ты выглядишь, как женщина.
Её это удивило, обидело и даже немного развеселило. Она помолчала, пытаясь придумать, что же ответить, и наконец, произнесла:
— Я и есть женщина.
Кунари нахмурился ещё больше.
— Женщины могут быть жрицами, ремесленниками, фермерами, торговцами. Они не воюют.
Бронвин улыбнулась, вспомнив споры с другими людьми
— Должно быть, такова традиция вашей страны. Это обычай вашего народа, а не всеобщая истина. Некоторые женщины воюют. Некоторым женщинам приходится это делать.
— Это долг воинов — сражаться. Не женщин.
— Знаешь, Стэн, жена моего брата часто говорила мне об этом. Она была хорошим человеком и замечательной матерью. Я очень её любила. Она хотела, чтобы я была похожа на женщин Антивы, её родины. Там женщины изысканны и образованны, и никогда не воюют, разве что только словами или ядом. — Бронвин прислонилась к стене, коротко взглянув на безмолвную дорогу, и добавила: — Как видишь, её здесь нет, в отличие от меня. Её убили, когда враги напали на наш дом. Потому что она не знала, как сражаться, и она и её ребёнок оказались беззащитными перед теми людьми, что на нас напали. Женщины Ферелдена давно поняли, что мужчины не всегда могут оказаться рядом, чтобы защитить своих жён.
Она посмотрела на него с некоторым вызовом.
— Так что, да, Стэн. Я женщина, и я солдат. Я Серый Страж, и я сражаюсь против Мора. Ты тоже выглядишь как солдат.
— Да.
— Ты когда-нибудь раньше бывал на поле боя?
— Я всегда на поле боя.
— Хорошо. Тогда ты представляешь, что творится вокруг тебя в битве.
— Так или иначе. Все битвы разные.
— Хорошо сказано. А теперь я оставлю тебя дежурить.
*
Их путешествие продолжалось с небольшим происшествием и незначительными трудностями. Правда, на второй день их несколько миль преследовала большая и излишне самонадеянная волчья стая. Однако даже мул мог противопоставить им свои зубы и копыта, так что волки постепенно отстали, и их разочарованный вой затерялся за другими звуками леса.
Они пришпорили коней, вскоре дорога повернула на север и показалась обширная серая гладь озера Каленхад. Западная дорога стала Озёрной дорогой. Через некоторое время они остановились у фермерского владения, Бронвин спешилась и приблизилась к дому, держа пустые руки на виду.
— Мы — Серые Стражи, едем к пристани озера Каленхад. Разрешите ли вы воспользоваться колодцем и разбить лагерь на лугу?
Землевладелец настороженно вглядывался в сумерки, держа арбалет наготове. Его жена взволнованно шептала за дверью. Разрешение было получено, а чуть позже мальчик вынес им тарелку печенья.
— Ты девчонка-Страж, верно? Мы догадались по твоему шлему.
Алистер ухмыльнулся ей. Бронвин вздохнула и поблагодарила мальчика за угощение.
— Что это такое? — спросил Стэн. — Какие-то местные лепёшки?
— Печенье, Стэн, — ответил с усмешкой Алистер. — Это печенье. Попробуй.
Кунари попробовал, но ничего не ответил и надолго задумался.
Фермерский мальчик, похоже, подумывал задержаться, и Алистер ответил на его вопросы в своей добродушной, непритязательной манере. Бронвин знала, что обижаться на имя глупо, но это очень сильно раздражало. Она разбила палатку и ушла в неё тут же, как представилась такая возможность, рассчитывая отдохнуть.
Жена фермера настаивала, чтобы Стражи присоединились к их завтраку с утра, чтобы поберечь время и силы. Их пригласили в небольшой дом к накрытому семейному столу. Бронвин постаралась быть на высоте и выразила признательность за гостеприимство со всей доступной ей вежливостью. Вскоре они снова оказались
Они разговорились. Лелиана, поколебавшись, рассказала о том, какую приятную и тихую жизнь она обрела в Церкви, но что это оказалось не совсем то, чего ей хотелось. Набравшись уверенности, она рассказала Бронвин об этом более подробно: что там она столкнулась с людьми, нетерпимыми к мнению других, людьми, с которыми она никогда бы не была созвучной. Она назвала себя уроженкой Ферелдена, но это было преувеличением. Она была незаконнорождённой дочерью ферелденской горничной, служившей у орлесианской леди. Когда орлесианцев изгнали из Ферелдена в результате успешного восстания короля Мэрика, леди Сесиль позволила своей служанке отправится с ней в Орлей. Лелиана родилась там, а её мать умерла, когда Лелиана была ещё ребёнком.
— Но леди Сесиль была очень добра ко мне и очень заботлива. Она могла выбросить меня на улицу, но вместо этого она держала меня при себе, оплачивала моё обучение музыке и танцам. Но она тоже умерла, и я осталась одна.
Вся её история вызывала больше вопросов, чем ответов. Бронвин окинула взглядом едущих рядом спутников. И как же Лелиана зарабатывала на хлеб, когда её хозяйка умерла? Она вышла замуж? Или она ушла в Орлее в Церковь? Она говорила об уроках музыки: она была менестрелем? Или, если говорить более конкретно, была ли она бардом?
У орлесианских бардов сложилась репутация не столько искусных артистов, сколько шпионов и убийц. Отец лично знал некоторых бардов, а с несколькими даже держался накоротке во время его посольства к Императрице. Они были красивы, умны, лживы, опытны и способны увлечь, а так же смертельно опасны — как мужчины, так и женщины.
Если Лелиана была менестрелем, то это замечательно: она будет скрашивать их досуг музыкой и рассказами. У менестрелей сложилась довольно сомнительная репутация, в основном из-за того, что женщины-менестрели пополняли свои кошельки не только выступлением на публике, но и частенько давали приватные представления в интимной обстановке. Возможно, поэтому Лелиана замаливала какие-то грехи в Церкви.
Если же она на самом деле была бардом — а умения бардов и менестрелей во многом пересекались, то причины, по которым она находилась в Ферелдене, могли быть самыми зловещими. Отец объяснил, что шпионская сеть императрицы распространилась по всему Тедасу: её агенты были повсюду. Некоторые из них работали открыто, проживая в посольствах Орлея и собирая информацию от простоватых или напившихся на праздничных приёмах гостей.
Но были и другие, которых отец называл «спящими агентами» Но что, если Лелиана была отправлена в Лотеринг, чтобы слиться с жителями, подслушивать сплетни, чтобы в нужный момент нанести удар в спину? Всё может закончиться очень и очень плохо, если бард узнает правду о происхождении Алистера. Императрица заплатила бы целое состояние за такие сведения. Бронвин, конечно же, не настолько беспечна, чтобы Лелиана узнала это от неё. Но Бронвин придётся осторожно поговорить на эту тему с Алистером.
На третий день они встретили берескарна: лошади ржали и лягались, Морриган пикировала с неба, атакуя глаза чудовища, Лелиана гнала лошадь, изогнувшись в седле, чтобы стрелять со смертоносной точностью; Скаут рычал, бросаясь на могучую шею и впиваясь в неё. Когда они окружили зверя, располосовав его мечами, он, наконец, зарычал протестующе и растянулся на пыльной земле, умерев.
Были и другие опасности, другие угрозы. Парочка неумелых конокрадов разрезали путы на стреноженных лошадях и попытались их увести, но в итоге наткнулись на Скаута и Трамплера до того, как другие члены группы успели добраться до места событий. Обитатели одного уединённого дома попытались заманить их внутрь и отравить, но остались ни с чем.