Победа. Том 1
Шрифт:
Случай свел его с Карповым. Оказалось, что генерал имеет отношение к этому самому Потсдаму. Но вместо Потсдама Воронов очутился в некоем Бабельсберге, райском уголке, где стоят нарядные виллы, цветут сады, щебечут птицы и не видно ни единого следа войны....
Вместе с тем чутьем военного корреспондента, за годы войны не раз побывавшего в приемные крупных военачальников, Воронов сразу ощутил, что его окружает особая атмосфера строгости и секретности. Миновав маленькую прихожую, он оказался в просторном холле. За столом, спиной к широким окнам с полуспущенными шторами - "маркизами",
Лейтенант перебирал бумаги и при появлении Воронова даже не поднял головы. В холл выходило несколько дверей. Воронов приоткрыл одну из них и произнес обычное:
"Разрешите..."
Получив разрешение, он вошел в комнату и увидел подполковника, сидевшего за большим письменным столом. На столе стоял телефон и лежала фуражка с малиновым околышем. Рядом, у стены, стоял сейф высотой почти в человеческий рост. На стенах висели буколические картины с изображением летающих амуров. Но фуражка, лежавшая на письменном столе, и стального цвета сейф придавали комнате строгий и официальный вид.
Воронов козырнул и назвал свою должность, звание, фамилию.
– Ваши документы, товарищ майор, - сказал подполковник.
Просмотрев удостоверение и командировочное предписание, протянутые ему Вороновым, он положил их на стол рядом с телефоном.
"Это еще что за новое дело?– с тревогой подумал Воронов.– Что-нибудь не в порядке?.."
Подполковник встал, подошел к двери и, полуоткрыв ее, крикнул:
– Лейтенант! Список номер шесть!
Затем вернулся и снова сел за стол.
– Значит, так, товарищ майор, - сказал подполковник.– Жить будете в доме номер четырнадцать. Помер комнаты сейчас выясним. Питаться будете в столовой номер три. Дом на этой же улице, столовая на параллельной.
Теперь вот что...
Вошел лейтенант и положил на стол папку-скоросшиватель.
– Та-ак, - протянул подполковник, открывая папку и листая подшитые к ней бумаги.– Кино- и фотокорреспонденты... Герасимов, Гурарий... Воронов Михаил Владимирович, Совинформбюро. Лейтенант, - обратился он к стоявшему у стола офицеру, - выдайте документы фотокорреспонденту майору Воронову.
Лейтенант вышел. Воронов оставался на месте.
– Собственно, я не фотокорреспондент, а журналист, - сказал он.– Мне поручено...
– Журналисты сюда не допускаются, - резко прервал его подполковник.– В вашем предписании написано ясно:
фо-то-кор-рес-пондент!
– Так точно, - быстро ответил Воронов, по-прежнему ничего не понимая.
– Вот и хорошо, - кивнул подполковник, но тут же сказал тоном, не допускающим возражений: - Во время мероприятия ничего при себе не иметь. Только документы и фотоаппарат.
"Какого мероприятия?" - подумал Воронов.
– Блокнот, надеюсь, можно?– спросил он.
– Никаких блокнотов.
– Как же я буду делать записи?
– Никаких записей. Только фото. Разве вам в Москве не сказали?
– Так точно.
– Гражданское платье имеете?
Он почему-то так и сказал: "платье", а не "костюм".
– Имею.
– Как только устроитесь, сразу переоденьтесь. Вы прибыли первым. Остальные начнут прибывать завтра.
Кстати, как у вас с транспортом?
– Каким транспортом?
– На Чем собираетесь передвигаться? Значит, не имеете? Тогда советую объединиться с кем-нибудь из вашей братии. Теперь получайте у лейтенанта документы и устраивайтесь. Это, - подполковник указал на лежавшее перед ним воинское удостоверение Воронова, - останется пока здесь.– Потянувшись к сейфу, он взялся за его белую полированную ручку.
Воронов козырнул и молча вышел.
Лейтенант его ждал.
– Распишитесь, товарищ Воронов, - сказал он, раскрывая толстую тетрадь.– Здесь и вот здесь...
Достав из сейфа две небольшие белые карточки, лейтенант протянул их Воронову.
– Держите, - сказал он.– Месторасположение знаете?
– Подполковник объяснил.
– Тогда следуйте. Это недалеко.
– Генерал Карпов сказал, чтобы я зашел к нему.
– Второй этаж, третья дверь направо.
Выйдя в маленькую переднюю, Воронов поставил на пол чемодан и стал рассматривать свои новые документы.
Обе карточки размером напоминали пропуск, который Воронов в свое время получил в Информбюро на парад Победы. На одной из карточек значилось: "ПРОПУСК НА ОБЪЕКТ". В верхнем левом углу перекрещивались древки трех изображенных в цвете флажков - советского, американского и английского. Далее следовали имя, отчество и фамилия Воронова - русскими и латинскими буквами.
На другой карточке после слова "ПРОПУСК" и строки "Воронов Михаил Владимирович" было напечатано:
"Нарком внутренних дел СССР Круглов".
Воронов вспомнил, что на вопрос шофера, куда ехать, генерал скомандовал: "На объект!"
"Сейчас выясним, что это за "объект", - подумал Воронов и поднялся по лестнице на второй этаж.
В небольшом кабинете генерала Карпова на столе стояли два телефона полевой и городской. На стене висела большая карта Германии. Воронов обратил внимание, что она заштрихована в разные цвета. На противоположной стене виднелись следы от картин, снятых, видимо, совсем недавно.
– Ну как? Самоопределился?– встретил Воронова генерал.
– Как будто, - ответил Воронов, протягивая Карпову только что полученные белые карточки.
Генерал посмотрел на них и удовлетворенно сказал:
– Ну вот, теперь ты, как говорится, вполне допущенный.
– Куда, Василий Степанович?– воскликнул Воронов.– В жизни не был в таком нелепом положении, - горячо продолжал он.– В Москве спрашиваю: каково мое задание? Говорят - будете писать о Контрольном совете, о сотрудничестве с союзниками. Спрашиваю: почему я значусь фотокорреспондентом? Отвечают: так надо. Спрашиваю: почему Потсдам? Говорят: на месте разберетесь.