Победа. Том 1
Шрифт:
"Когда же он приедет?– с раздражением подумал Трумэн.– И сколько может длиться полет от Москвы до Берлина?"
Ему хотелось громко спросить: "Где же, наконец, Сталин?"
Но он понимал, что на этот вопрос никто из его спутников ответить не сможет...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В ОЖИДАНИИ...
В Бабельсберге Воронову отвели комнату на третьем этаже дома, предоставленного советским кино- и фотокорреспондентам.
Вернувшись в Бабельсберг из Потсдама, Воронов попытался узнать, когда же все-таки прибывает Сталин.
Но нигде он не мог получить определенных
Он хотел разыскать Карпова, но генерала на месте не было: он уехал в Карлсхорст.
Среди советских журналистов оказался фотокорреспондент журнала "Луч" Николай Дувак, с которым Воронову уже доводилось встречаться.
Как и все, Дувак был теперь в гражданской одежде.
На груди у него болтались два фотоаппарата.
Воронов и Дувак дружески поздоровались.
– Загораем?– спросил Дувак.– Сегодня хозяин не приедет, - добавил он, понизив голос, - Это точно.
– Откуда ты знаешь?
– Я много чего знаю, - хитро подмигнув, ответил Дувак.
Судя по всему, никаких событий сегодня не предвиделось.
Поднявшись в свою комнату, Воронов уселся за стол и раскрыл книгу "Потсдам и его окрестности", взятую у Греты. В этой книге его интересовал именно Потсдам, а точнее, расположенный на его восточной окраине дворец Цецылиенхоф, где должна была состояться Конференция.
В книге говорилось, что дворец был создан во время первой мировой войны немецким зодчим Шульце-Наумбургом. Здание, построенное "в стиле английских загородных замков", было закончено в 1916 году и стоило восемь миллионов золотых марок. В 1917 году замок, состоящий из десятков комнат и залов, стал резиденцией германского кронпринца и был назван в честь жены наследника трона Цецилии - Цецилиенхоф.
"Непостижимо!"-подумал Воронов. Конечно, первую мировую войну невозможно было - и по масштабам разпушений и по количеству жертв сравнить с только что закончившейся. Но Воронов не мог себе представить, что в то время когда жернова войны перемалывали немецких солдат рабочие-строители возводили дворец "в стиле английских загородных замков". Еще более парадоксальным казалось, что менее чем за год до крушения монархии в этом дворце обосновался германский кронпринц.
Потратив на чтение книги весь вечер, Воронов лег спать а утром прежде всего спустился вниз в надежде узнать нет ли чего-нибудь нового о приезде Сталина. Но ни на втором, ни на первом этаже никого не оказалось. Все ушли завтракать. Воронов тоже пошел в столовую.
Он медленно шел мимо особняков, огороженных каменными заборами или узорными металлическими решетками. Теперь возле этих особняков появилось особенно много солдат-пограничников. По тротуарам шагали патрули.
Эти меры предосторожности были приняты, конечно, потому что где-то поблизости жили Трумэн и Черчилль.
"Где же их поселили?" - подумал Воронов.
Спрашивать об этом было не только глупо, но и небезопасно.
"А может быть,-продолжал размышлять Воронов, - эти меры приняты из-за того, что в Бабельсберг все-таки прибыл Сталин?"
Пропустить это было бы непростительно!
Но
Миновав узкий переулок, Воронов вышел на параллельную улицу. Часовые-автоматчики попадались и здесь через каждые пятьдесят - сто метров.
Предъявив свой "Пропуск на объект", Воронов вошел в столовую помещавшуюся на первом этаже одного из особняков В просторном зале стояли столики, накрытые белоснежными крахмальными скатертями. Сев за столик, Воронов по привычке заглянул в меню и сразу почувствовал себя как дома. На выбор предлагались те же блюда, что в хорошем московском ресторане: щи, борщ, мясная и рыбная солянки, котлеты по-киевски...
Подошедшая к столику официантка оказалась москвичкой. Она сказала Воронову, что почти весь персонал столовой до приезда сюда работал в гостинице "Москва"...
Руководитель группы кинематографистов известный советский режиссер Герасимов сидел у окна. Все места за его столиком были заняты. Воронов подошел к Герасимову, с которым его познакомили вчера, поздоровался и, наклонившись к нему, тихо спросил:
– Ничего нового?
– Абсолютно ничего, - ответил Герасимов. По его интонации нетрудно было понять, что и он находится в нервном состоянии.– Ждать надо, голубчик, добавил он.– Набраться терпения и ждать...
– Пожалуй, я вызову машину, - как бы про себя скавал Воронов.
– Зачем?
– Хочу съездить в Цецилиенхоф. Боюсь, потом не будет времени.
– Намерение похвальное, - с усмешкой сказал Герасимов, - но для этого вовсе не нужно гнать машину из Карлсхорста. До Цецилиенхофа отсюда километра два...
...Когда Сталин предложил, чтобы "Большая тройка"
встретилась в Берлине, он руководствовался конечно же не просто географическими соображениями. Берлин символизировал победу Красной Армии. Над рейхстагом развевалось Красное Знамя Победы. И хотя было условлено разделить город на четыре зоны оккупации, взяли его в жестоком бою именно советские войска. Лишь благодаря советскому оружию в столицу бывшего немецкого рейха вступили другие союзные державы.
Все это, разумеется, учитывал Сталин, предлагая, чтобы "Большая тройка" встретилась именно в Берлине.
Найти же в городе подходящее место Сталин поручил Жукову. Однако в самом Берлине такого места попросту не оказалось: слишком велики были разрушения. Потсдам же, а точнее Бабельсберг и расположенный неподалеку Цецилиенхоф, являясь, по существу, берлинским пригородом, удовлетворяли всем необходимым требованиям.
Впрочем, к приезду высоких гостей предстояло сделать немало. Нужно было привести в порядок все помещения дворца и обставить их - ведь все, что оказалось возможным снять и демонтировать, оборотистый кронпринц захватил с собой в западную часть Германии.