Поцелуи под омелой

Мелевич Яна

– Поздравляю, – сухо ответила я. – У меня работа.

– Да у тебя всегда работа! – вспылил он неожиданно. – Ты не женщина, а робот! Лучше бы внимание мужу уделяла, чем бегала по сомнительным заведениям. Вот где ты?! Точно не в офисе!

Где-то на задворках послышался сдвоенный крик мамы и тети Таи: «Назар!».

Все, хватит. Побыли добрыми девочками, можно смело посылать подальше.

Я открыла рот, чтобы попрощаться, но замерла. По коже пробежали мурашки, затылок пощекотало от странного предчувствия. Рядом раздалось шуршание,

затем аромат вишни плотным облаком накрыл меня с головой.

– …ты слышала, мама?! Работа у нее, плевать на семью, мужа… – брызгал слюной Сташенко.

Рудольф крепко сжал талию, прильнул к моей спине и высунулся на потеху зрителям с громким заявлением:

– Сахарочек, ты надолго? А то я уже не знаю, что с себя снять.

Глава 5

Едва Рудольф показал себя во всей красе, а потом еще и заговорил – лица тети Таи, мамы и Назара вытянулись.

Бывший муж вообще выглядел так, будто мозг загрузили поиском решения одной из десятка задач математики. Взгляд бегал туда-сюда, губы сжались в прямую линию, подбородок подрагивал, ровные ряд зубов отстукивали музыкальный ритм. Правда, уже через минуту Сташенко очнулся в страстном желании высказаться. Его опередила моя мама и задала резонный вопрос:

– Аленушка… Кто это?

Мне и сказать-то нечего, поскольку объяснить присутствие Рудольфа за спиной казалось непосильной задачей. Мы не друзья и не любовники, а разовый секс даже не повод для тесного знакомства.

Кроме тех крох информации, что я получила нехитрыми наблюдениями да смекалкой, других сведений не было. Однако выкручиваться как-то надо.

– Сотрудник, – брякнула я первое, что пришло в голову. Волосы взметнулись от фырканья в затылок. – Компании.

Какой конкретно, уточнять необязательно.

– Алена, у тебя все хорошо? – забеспокоилась тетя Тая.

Она что-то прошипела прыгающему на заднем плане Назару, у которого началась истерика. Наверное, призвала сына угомониться. Только не очень успешно. Поскольку между «я спокоен, мама» и «видишь, ничего не получится» промелькнуло несколько оскорблений моей девичьей чести.

Кажется, меня сравнили с женщиной, положившей большого мохнатого бобра на социальную ответственность. Но мало ли, вдруг мне послышалось.

– Назар, сейчас вылетишь отсюда! – послышался рев мамы, а следом и тети Таи:

– По шее получишь!

Я повела плечами, чтобы оттолкнуть Рудольфа. Наглец теснее прижался ко мне, чем недвусмысленно намекнул на продолжение личной беседы в горизонтальной плоскости. Пресловутые бабочки не появились, зато сладко екнуло женское эго при воспоминании о страстной ночи. Дурман вишни, горький привкус миндаля на губах и терпкая сладость ликера. Меня повело, сознание на мгновение отключило от разговора.

Пришлось взять себя в руки, поскольку Рудольф совсем обнаглел: воспользовавшись моей заминкой, изучал размеры груди и терся носом

о затылок. Я опять несильно толкнула его, чтобы прекратил вытирать сопли о волосы.

И нет бы дальше изображать древнегреческую статую – он обиделся и решил все испортить.

– Здравствуйте, мама Сахарочка! – громогласно проскандировал Рудольф над ухом, отчего я чуть не стала глухонемой.

Скоро я точно возненавижу всех парнокопытных.

– Ты чего творишь?! – процедила я и пихнула оленя локтем под ребра. – Стой и не высовывай нос!

– Здравствуйте, – задний фон заплясал, смартфон перекочевал к маме. Ее немного натянутая, но вполне дружелюбная улыбка почудилась лучом света в царстве мрака.

– Алена, кто этот урод?! – вопил на задворках Назар.

– Успокойся! – гремела не то посудой, не то чайником тетя Тая.

– Разрешите представиться, Рудольф Михайлович Морозов, – запел олень мелодичным голоском.

Он крепче сжал талию, удерживая меня на месте. Губы задели ухо, проникновенный тенор шепотом приказал помалкивать. Вдруг я ляпну лишнего – а потом разгребай. Хотя на языке вертелась пара ласковых.

– Очень приятно, – в замешательстве ответила мама. – Захарова Ирина Леонидовна.

– Прекрасно, замечательное имя. Еще вопрос, можно я буду звать вас «мама Карамелька»?

– Конечно, да, – засуетилась моя родительница, с опаской поглядывая назад.

– А вашу сестру, простите, как зовут?

– Это крестная, – вставила я между делом, понимая, что цирк не закончится так просто. – На заднем плане ее сын.

– И твой муж! – взвизгнул невесть откуда взявшийся Назар. Он отобрал у мамы смартфон и теперь раздувал от ярости ноздри, едва не заплевав ядом экран.

– Бывший, – поправила я.

– Извините, – вмешался Рудольф с легким оттенком недовольства в голосе, – господин козел, отодвиньтесь, пожалуйста. У меня чрезвычайно важный разговор с мамой Сахарочка.

– Какой я тебе козел, утырок?! – взревел Назар быком, перед носом которого помахали тряпкой. – Алена, что за оленя ты нашла?

Идея оставить смартфон Рудольфу для беседы тет-а-тет со Сташенко пришла совершенно неожиданно. Пусть себе рогами бьются в отстаивании чувства собственной значимости, а я бы занялась делом. Мама и тетя Тая тоже прекратили попытки унять разгорающийся скандал. Они лишь бродили след в след за Назаром.

Мало ли, разломает в порыве ярости телефон.

– Господи, – закатил глаза Рудольф, когда я выпуталась из его объятий. Аккуратно обошла елку и сделала шаг к дверям. – Ну и пошлость. Переходы на личности свойственны эмоционально нестабильным подросткам, людям, страдающим инфантилизмом, и дуракам. Выбирай, козленок, что тебе ближе.

– Ты мне поговори. Я таких зажравшихся москалей одной левой… – пыхтел Назар.

– Фу, как некультурно. Сахарочек, неужели тебе настолько нравилось это, что даже замуж пошла? И куда ты, кстати, собралась?