Поцелуй черной вдовы
Шрифт:
А еще полностью голый под своим куцым плащом, которым одарил его нищий.
Как все это возможно?
– Не знаете, что за переполох случился с той стороны? – спросил лодочник, работая веслами. – Кричали «медведь», но я медведя не видел. Неужели опять Сэкерсон гоняет прохожих?
– Сам я не видел, – отозвалась Соланж, – но, кажется, этот медведь совсем ошалел.
Против воли она посмотрела на спутника, он сидел на носу, прикрыв лицо капюшоном, но она все равно рассмотрела, как ярко блеснули нечеловечески
– Тем интереснее предстоит воскресная травля, – хмыкнул лодочник. – Ни за что не пропущу этого зрелища!
Соланж подумала, что его ждет огромное разочарование, и эта мысль доставила ей удовольствие.
Сойдя на другом берегу, они молча направились в Доугейт, за всю дорогу не обмолвились с Сайласом даже словом. И только когда подошли к пансиону, Соланж предупредила:
– Хозяйка злая, как ведьма. Будет лучше, если она не заметит тебя!
Пес кивнул. И они так же молча, как тати, прокрались в ее комнату наверху... Соланж к тому же очень надеялась, что Шекспир не услышит ее, застав в странной компании.
Он, к счастью, не появился – и она замерла посреди убогой коморки в компании бывшего недруга. Абсолютно не знала, что говорить и что делать... Все вопросы, которые ей хотелось б задать – как ты выжил после выстрела в грудь? Как оказался в зверинце? – казались ужасно неподходящими для их первого после его «воскрешения» разговора.
И Гримм в итоге заговорил первым:
– Боишься меня? Думаешь, захочу отомстить? – спросил он и потер грудь, явно давая понять, о чем говорит.
– А ты не хочешь? – тоже вопросом отозвалась Соланж. – Я как-никак стреляла в тебя.
Сайлас Гримм усмехнулся.
– К счастью, мы, перевертыши, очень живучие и убить нас непросто.
– Я... не знала, что ты перевертыш...
Мужчина скинул с головы капюшон и посмотрел на нее долгим взглядом. Что таилось за ним, горящим и пристальным, Соланж не бралась угадать... Она полагала, что знает этого человека, но теперь понимала, как сильно она ошибалась.
– Тогда мне вдвойне повезло.
Голос его, все еще хриплый и ломкий, отзывался в душе странным волнением.
– Расскажи, как так вышло, что ты оказался в зверинце, – попросила Соланж, решив, что стоит воспользоваться его неожиданной благосклонностью. – И как выжил там... на дороге...
Лицо мужчины вмиг сделалось мрачным, черты отяжелели, и девушка испугалась, что зря задала эти вопросы, но Гримм, помолчав какое-то время, все так же хрипло сказал:
– Ты о многом не знаешь, а должна бы... И так как мы с тобой теперь в одной лодке (почти каламбур!), – губы его изогнула безрадостная усмешка, – я расскажу тебе кое-что важное.
– Ты знаешь, кто такой Эссекс? – спросила Соланж.
Гримм вскинул голову.
– Откуда ты знаешь об Эссексе? – Его ищущий взгляд, казалось,
– Человек на дороге сказал, – призналась она, – один из тех, что напали на нашу повозку. Он был ранен, уже умирал, но успел мне шепнуть, чтобы я отправилась в Лондон и нашла Эссекса.
– Надеюсь, ты его не послушалась? – сверкнул Гримм глазами. – Говори, ты искала встреч с Эссексом? – Он так стремительно к ней подался, так крепко стиснул пальцами плечи, что сделалось больно. Еще и встряхнул хорошенько, как тряпичную куклу.
Но вместо того, чтобы как-нибудь возмутиться, Соланж снова призналась:
– Я посетила «Кабачок Эссекса»... прошлым вечером. Это все, что я сделала! – Гримм выпустил ее плечи и выдохнул. – Да что вообще происходит? – разозлилась она. – Что за Эссекс такой? Я так понимаю, это отнюдь не трактир с похожим названием.
– Нет, не трактир, – мужчина ожег ее взглядом, – а просто-напросто Роберт Девере, второй граф Эссекский. Вот и все.
Соланж замерла, приоткрыв в удивлении рот.
Граф Эссекс, фаворит королевы?! Все-таки он. Но причем здесь она?!
– Н-но... но зачем самому графу Эссексу нужна я? Или, – Соланж вгляделась в застывшее лицо Гримма, – я чего-то не понимаю, и дело в другом...
– Да нет, ты все правильно понимаешь. Садись! – скомандовал Гримм, и девушка села. Вернее, упала на стул, так как ноги под ней подогнулись сами собой. – А теперь слушай меня. – Он присел рядом на колченогий, доживающий свою жизнь табурет. – Эссекс уже очень давно за тобой наблюдает.
– Насколько давно?
– Два года.
– Два года?!
– Два года он ждал, чтобы увериться, что тебе передался дар твоего отца.
– Он знает о моем даре, но как? Откуда?
– Об этом мне неизвестно. – Гримм мотнул головой.
– Но известно о многом другом... – глухо отозвалась Соланж. – Так откуда ты все это знаешь? И стоит ли мне вообще тебе верить?
Мужчина одарил ее снисходительным взглядом.
– А сама ты как думаешь, откуда я все это знаю? – осведомился серьезно, глядя ей прямо в глаза. – Ты всегда была умной, вот и подумай.
В любой другой раз Соланж посчитала бы это насмешкой, но сейчас Гримм выглядел слишком серьезным, и она, в самом деле задумавшись, вдруг ясно увидела правду.
– Ты служишь Эссексу, так? – Он кивнул. – И все это время ты наблюдал за мной для него. – Снова кивок. – Но зачем ему я?
У Сайласа Гримма дернулась челюсть, но ответить он не спешил.
– Скажем так, тебе лучше об этом не знать, – наконец сказал он.
– Но я хочу знать.
– Поверь, лучше не стоит.
И то, как он это сказал, как ни странно, побудило её отступиться от данной темы хотя бы на время. В конце концов было много другого, требующего разъяснений...