Поцелуй перед смертью
Шрифт:
— Черт! — сказал он. — Надо мне было позвонить и узнать, когда у них перерыв на обед. — Он поставил чемодан на пол и посмотрел на часы: — Без двадцати пяти час.
— Целых двадцать пять минут, — сказала Дороти. — Может, спуститься в вестибюль?
— Там такая толпа, — пробормотал он. Потом — после паузы — добавил: — Слушай, мне пришла в голову мысль.
— Какая?
— Давай поднимемся на крышу. Сегодня такой прекрасный день, и оттуда нам наверняка откроется замечательный вид.
— А это разрешается?
— Если нас никто не остановит, значит, разрешается. — Он поднял чемодан. —
Дороти улыбнулась, и они пошли назад к лифту. Вскоре над одной из кабинок загорелась стрелка, показывавшая наверх.
Когда они вышли на четырнадцатом этаже, опять получилось так, что их разъединили другие выходящие пассажиры. Они подождали в коридоре, пока те не исчезли за углом. Потом Дороти заговорщицки прошептала: «Пошли». Для нее это было приключением.
Опять им пришлось обойти половину здания, пока рядом с комнатой 1402 они не нашли дверь с надписью: «Лестница». Он толкнул ее, и они ступили на лестничную площадку. Дверь сама закрылась за ними. Вверх и вниз вели металлические ступени. Через запыленное окошко сверху проникал мутный свет. Они пошли наверх: восемь ступенек, поворот, еще восемь ступенек. Перед ними оказалась дверь из тяжелого рыжеватого металла. Он попробовал повернуть ручку.
— Заперто?
— Вряд ли.
Он толкнул дверь плечом.
— Ты испачкаешь костюм.
Дверь опиралась снизу на металлическую ступеньку, нечто вроде гигантского порога, так что ее нижняя часть была на добрый фут выше уровня площадки. Ступенька выдавалась вперед, так что ему было трудно распределить вес. Он поставил чемодан на пол и опять с силой надавил на дверь плечом.
— Пошли подождем внизу, — сказала Дороти. — Эту дверь, наверно, не открывали сто лет…
Он стиснул зубы. Упершись ногой в основание ступеньки, откинулся назад и потом изо всех сил ударил дверь плечом. Дверь со скрипом поддалась. Раздался звон цепи противовеса. Перед глазами у них появилось синее небо, которое после полумрака лестничной клетки заставило их зажмуриться. Послышался шум крыльев взлетевших с крыши голубей.
Он взял чемодан, переступил порог и поставил чемодан так, чтобы его не задевала, раскрываясь, дверь. Затем спиной толкнул дверь, чтобы растворить ее пошире, и протянул руку Дороти. Другой рукой он сделал жест в сторону крыши подобно тому, как метрдотель предлагает посетителям самый лучший столик. С насмешливым поклоном и радужной улыбкой он проговорил:
— Прошу, мадемуазель.
Держась за его руку, она грациозно переступила порог и вышла на залитую асфальтом крышу.
Глава 12
Он не ощущал ни малейшего волнения. Когда дверь не открылась, его на секунду охватила паника, но она прошла, как только дверь поддалась напору его плеча. Теперь он был спокоен и уверен в себе. Все получится. Ошибки не будет, никто ему не помешает. Он в этом не сомневался. У него не было столь легко на душе с… черт возьми, с той поры, как он учился в школе и был всеобщим кумиром.
Он прикрыл дверь, оставив небольшую щель, чтобы она случайно не захлопнулась. Ему надо будет спешить. Он наклонился и подвинул чемодан так, чтобы можно было подхватить его одной рукой, второй открывая
— Погляди-ка сюда! — раздался голос Дороти.
Он повернулся. Дороти стояла в нескольких шагах от него, повернувшись к нему спиной и держа под мышкой крокодиловую сумочку. Она положила руки на доходивший ей до пояса метровый парапет, идущий вдоль края крыши. Он подошел и встал позади нее.
— Правда, чудный вид? — спросила она.
Они оказались на задней стороне здания муниципалитета. Под ними простирался город, четко обрисованные в ярком солнечном свете дома и улицы.
— Погляди… — Дороти показала на зеленое пятно, видневшееся вдали. — Это, наверно, территория университета.
Он положил руки ей на плечи. Она прижалась к его руке щекой.
Он собирался сделать это без проволочек, как только они поднимутся на крышу, но теперь понял, что ему не хочется торопиться, что он будет тянуть с завершающим актом до последней минуты — пока это не станет опасным. Он имеет право доставить себе удовольствие после того, как целую неделю его изводили страх и неизвестность. Да не неделю — годы! С тех пор, как он окончил школу, его ни на минуту не оставляли сомнения, опасения, неверие в собственные силы.
А сейчас ему незачем спешить. Он поглядел на зеленую вуалетку, лежавшую поверх ее золотистых кудрей, подул на нее, и Дороти повернула голову, улыбнулась ему.
Когда она опять перевела взгляд на открывавшуюся перед ними панораму, он встал рядом с ней и одной рукой обнял ее за плечи. Потом перегнулся через парапет и посмотрел вниз. Ниже, на расстоянии двух пролетов, широкий балкон, пол которого был облицован красной плиткой, шел по периметру всего здания. Это был потолок двенадцатого этажа, завершавшего средний куб. Плохо: падение с высоты двух этажей — совсем не то, что ему нужно. Он повернулся и окинул крышу взглядом.
Она была окружена кирпичным парапетом, верх которого был выложен плоскими белыми плитами шириной сантиметров в тридцать. Такой же парапет окаймлял вентиляционную шахту, выход из которой находился посередине крыши. Слева на крыше стояла на сваях большая цистерна с водой. Справа вдали вздымалась телевизионная башня — переплетение железных балок, напоминавшее уменьшенную Эйфелеву башню. Перед ним был вход на лестницу — нечто вроде сарая с покатой крышей. Позади вентиляционной шахты виднелось какое-то большое прямоугольное строение, — видимо, там помещался подъемник лифта. По всей территории крыши торчали трубы каминов и вентиляторов, похожие на сваи, выступавшие над асфальтовым морем.