Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Кэт, попробуй попеть… - она подняла на меня глаза, под которыми залегли фиолетовые тени.
– Неееет! – Гарри выглядел почти безумным, он рвался с койки и мне пришлось привязать его руки магией к опорам второго этажа кровати. Это однозначно были видения, и я боялась представить, какие именно.
– Это видения, Герми. Я вряд ли сильно помогу, - прошептала я.
Остаток ночи мы провели, хлопоча вокруг Гарри, который то принимался хныкать, как ребенок, то выкрикивал какие-то проклятья и заклинания, то впадал в совершенно неподвижное состояние. Я почти беспрестанно пела, делая остановки только из-за
– Нет… Я уронил её… Уронил…
– Гарри, всё хорошо. Очнись, Гарри! – воззвала Гермиона, когда он внезапно выдал тихую фразу собственным голосом, а не визгливым криком, смахивавшим на крик Беллатрисы. Кузен открыл глаза.
– Как ты? – прошептала Гермиона, устало садясь на край его кровати. – Ты нормально?
– Да, - Гарри попытался улыбнуться. Я оглядела мокрые от пота простыни и одеяла, сняла их щелчком пальцев и укрыла его сухими. Гарри поглядел на меня глазами, под которыми пролегли темные круги. Его лицо сильно посерело и осунулось… Но меня петь уже просто не хватало.
– Мы удрали. – Констатировал он факт. Гермиона кивнула.
– Да. Успели. Тебе было совсем плохо, - пробормотала она.
– Давно?
– Уже почти утро, так что несколько часов назад, - я забрала у Гермионы губку и положила на тумбочку между кроватями. – Ты был… Слегка не в себе…
– В смысле? – Гарри поглядел сначала на меня, потом на поникшую Герми.
– Ты кричал, и стонал, и… и вообще, - Гермиона всплеснула руками и замолчала. – Мы еле сняли крестраж, он к тебе будто прирос. Даже шрам остался, его пришлось заклинанием ножниц снимать, уж прости… Змея тебя укусила, ранку мы обработали… - она тараторила, явно не желая рассказывать Гарри, что именно тут происходило во время его видений и сколько силы мне пришлось применить, и Гермионе, чтобы его удержать и успокоить… Я такого желания тоже не испытывала.
– А где крестраж? – Гарри поднялся от подушек.
– У меня в сумке, пусть пока там полежит, - отозвалась Гермиона, поправляя ему подушку. Гарри откинулся обратно на подушки и убито на нас посмотрел.
– Не надо было туда идти, я виноват… Простите…
– Мы тоже туда собирались, думали, там и правда что-то есть… - я села рядом с ним и погладила по взъерошенной макушке. – Все хороши…
– Я правда думала, что там меч… - вздохнула Гермиона. – Ты не виноват.
– Угу… Видно, мы ошиблись.
– Что там было, Гарри? Что произошло, когда она отвела тебя наверх? Змея пряталась на втором этаже? Что с Батильдой? – засыпала его расспросами Герми.
– Нет, — ответил Гарри. — Она и была змеёй… Вернее, змея была ею… С самого начала.
– Ч-что?
Гарри закрыл глаза.
– Наверное, Батильда уже довольно давно умерла. А змея была у неё внутри. Её оставила в Годриковой Впадине Сама-Знаешь-Кто, чтобы караулила. Ты была права: она знала, что я туда вернусь, - он снова открыл глаза. Гермиона выглядела так, словно ее сейчас стошнит. У меня к горлу тоже подкатил комок, когда я представила змею внутри трупа. Разлагающегося трупа… — Римус говорил, что мы столкнёмся с магией, которую и представить себе не могли, — пробормотал Гарри. — Она не
– А что было потом? – сглотнула я. Гарри снова закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
– Мы поднялись и она сообщила ей, что я рядом, я слышал через эту связь… Она приказала меня схватить, Нагайна… - он посмотрел на Гермиону, - стала сама собой и бросилась на меня. Она хотела меня не убить, а только задержать… И тут пришли вы с Кэт…
– Змея меня испугалась, - я потерла лоб. – Вероятно, она поняла, кто именно я такая, а змеи опасаются валькирий… Папа говорит, маму испугался немножко даже Василиск… Бе… Сами-знаете-кто теперь поймет, кто именно побывал в доме Батильды и что больше мы во Впадину не вернемся…
Гарри откинул одеяла и сел, оглядывая свою мокрую футболку. Гермиона пыталась уложить его обратно, но вместо этого лечь и поспать ей скомандовал Гарри. Меня он тоже отправлял в койку, но со мной это проделать было сложнее и я осталась дежурить вместе с ним.
– А где моя волшебная палочка? – Гермиона сидела на кровати, тоскливо на него глядя. Я вдруг осознала, что я не видела палочки Гарри с самого возвращения… - Герми, Кэтрин, где моя палочка?!
– Вот… - Гермиона встала, подняла что-то с пола и протянула ему. – Мне очень жаль, Гарри…
Палочка переломилась напополам и только сердцевина удерживала ее вместе. Гарри, побледнев, взял палочку в руки и растерянно ее покрутил. Протянул ее Гермионе:
– Почини… Пожалуйста… - он выглядел таким убитым, словно на месте палочки был его добрый друг… Или Хэдвиг… Кстати, а где Хэдвиг?!
– Гарри, я не смогу, когда она вот так вот…
– Кэтрин? – Гарри выглядел так, словно вот-вот расплачется. Я отрицательно помотала головой.
– Мы не можем чинить волшебные палочки, Гарри. Это одно из немногих исключений… Мне жаль…
– Хотя бы попробуйте…
– Р… репаро!
Отломанная половина приросла на место. Гарри взмахнул палочкой.
– Экспеллиармус!
Волшебная палочка Гермионы, слабо дёрнувшись, осталась у неё в руке. Палочка Гарри не выдержала ничтожного магического усилия и снова переломилась пополам. Гарри смотрел на неё с ужасом и болью… Я вспомнила, как потеряла свою палочку. Почему-то я тогда восприняла это гораздо проще и легче. Наверное, потому, что у меня тогда уже был маховик, тогда еще мой первый маховик, с которым я успела пережить вместе возвращение Беллатрисы, проклятье Хвоста, учебу в университете… Я вспомнила, как дрожала рука, когда я отпускала свой маховик… Как тяжело мне было его отпускать. Сочувствие к Гарри заглушило страх и злость…
Потерять же новый маховик, с которым я вместе служила в аврорате целый год, пережила встречи с Хранителями, проклятье, наложенное на папу, ссору с Севом и переживала войну, для меня было бы подобно смерти половины меня. Мы слишком много прожили вместе с ним…
– Гарри, вряд ли её можно починить, — со слезами проговорила Гермиона. — Помнишь… помнишь, у Рона сломалась волшебная палочка? Её так и не смогли исправить, в конце концов пришлось покупать новую.
– Ладно, — сказал он фальшиво-бодрым голосом. — Пока что буду одалживать твою. На время дежурства.