Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– На кого наскочил? – пока Герми с негодованием в глазах буравила этими глазами Уизли, спросил Гарри.
— Они теперь повсюду шастают, целыми бандами, зарабатывают золотишко тем, что ловят лиц магловского происхождения и предателей-чистокровных. Я был один, а по возрасту вроде школьник, вот они и обрадовались — решили, я из семьи маглов и скрываюсь. Сказал им, что я Стэн Шанпайк, первое, что придумал. Поверили.
– Серьезно? – спросила я, заставив его жестом снять мокрую куртку. Рона надлежало согреть и принять меры, иначе ему грозило слечь с жаром надолго…
– Умом они
– Боже, какая захватывающая история, — надменно сказала Гермиона. — Бедненький, как ты натерпелся! А мы вот были в Годриковой Впадине. Сам-Знаешь-Чья змея на нас набросилась, мало что не убила, а потом и Сам-Знаешь-Кто притащилась, мы разминулись всего на секунду…
– Что? — спросил Рон, потрясённо глядя на нас всех.
– Мы искали меч Гриффиндора, - я всерьез подумала, не заткнуть ли рот Гермионе, явно не желавшей успокаиваться.
– Одно только мне хотелось бы знать, — проговорила она, уставившись в точку над головой Рона. — Как ты нашёл нас сегодня? Это очень важно. Если мы это поймём, сможем в дальнейшем обезопасить себя от непрошеных гостей.
Рон угрюмо посмотрел на неё и вытащил из кармана джинсов какую-то серебряную вещицу.
– Вот этим. – Это был делюминатор, Гермиона от удивления забыла о том, что она в гневе, и во все глаза глядела на Рона. Тот же начал рассказывать…
Оказалось, что наследство Дамблдора было не просто игрушкой для включения и выключения света. Утром на Рождество он слушал радио, и вдруг из кармана, точнее из делюминатора, шел голос Гермионы. Почему именно тогда, он не знал, так как вернуться хотел и раньше. Я же догадалась, когда он сказал, что услышал свое имя и «волшебная палочка», что услышал он о себе, а мы, вполне вероятно, тогда впервые упомянули его имя вслух…
– Ну вот, я его вынул, — продолжал Рон, глядя на делюминатор, — и вроде он выглядел как всегда, но я же точно слышал твой голос. Так что я щёлкнул. В комнате свет погас, но зато появился другой, прямо за окном. Это был как будто пульсирующий шар света, синеватый такой, вроде того, что бывает вокруг портала, знаете?
– Ага…
– Я понял, что это мне и надо, — сказал Рон. — Похватал барахло, нацепил рюкзак и пошёл в сад. Шарик света меня дожидался, а как я вышел, он полетел вперёд, так это подпрыгивая, а я двинулся за ним. Он привёл меня за сарай, а потом… ну, переместился в меня. Я его чувствовал, он такой горячий. Я сразу сообразил, что надо делать. Понятно было, что он вынесет меня, куда нужно. Я трансгрессировал и попал на какой-то холм. Там лежал снег…
– Мы там были! — подхватил Гарри. — Две ночи там провели, и на вторую ночь мне всё казалось, что кто-то ходит и зовёт меня в темноте.
– Ага, это, наверное, был я, — сказал Рон. — Ваши защитные заклинания здорово работают — я вас так и не смог увидеть и услышать тоже, но я был уверен, что вы где-то
– Да нет, — сказала Гермиона, — в тот раз мы трансгрессировали под мантией-невидимкой, для перестраховки. И отправились очень рано, потому что, как Гарри сказал, слышали, будто кто-то бродит вокруг.
– Ну вот, а я целый день просидел на холме, — продолжал Рон. — Всё ждал, что вы покажетесь. А когда стало темнеть, я понял, что упустил вас, и опять щёлкнул делюминатором, синий свет вошёл в меня, я трансгрессировал и оказался здесь, в лесу. Ну, вас опять не было видно, оставалось только надеяться, что кто-то из вас объявится… Гарри и объявился. То есть сначала-то я увидел серебряную лань…
– Что увидел?! – не поняла Гермиона. Мы описали ей, что случилось за время ее сна. Рон попутно снял с себя большую часть мокрых свитеров, я дала ему немного согревающего в таких вот ситуациях зелья из своих запасов (Гарри никогда бы его не взял, если бы знал, кто его на самом деле сварил, поскольку зелье это было сделано Севом, да и Рон тоже, наверное)… И переоделся в сухое, мокрые вещи я потихонько невербально сушила магией, изредка вставляя свои реплики. И мои мокрые свитера прибавились к вещам Рона, я надела куртку. Голубой огонек Герми, хранимый в баночке, грел комнатку, где мы и находились.
– Это явно был чей-то Патронус! — воскликнула она. Я усмехнулась, думая о том, что я догадываюсь, чей… — ты так и не видел, кто её создал? Вообще никого не видел? И лань привела тебя к мечу? Даже не верится! А потом что было?
Рон рассказал, как увидел, что Гарри прыгнул в озерцо, стал ждать, когда он вынырнет, потом сообразил, что что-то не так, бросился в воду и вытащил Гарри и меч. Дойдя до того, как открылся медальон, Рон замялся, и Гарри закончил за него:
– И тогда Рон как даст по нему мечом!
– И он… уничтожился? И всё? — прошептала Гермиона.
– Ну, он бился от страха, открываясь, и здорово орал, - улыбнулась я Рону. – Но теперь умер…
– Вот, - Гарри показал ей бывший крестраж. Герми с опаской его осмотрела, Гарри убрал щит. И посмотрел на Рона.
– Когда ты удирал от егерей, у тебя вроде образовалась лишняя волшебная палочка?
– Что? — отозвался Рон, глядя на Гермиону, рассматривавшую медальон. — А, ну да.
Он расстегнул пряжку на кармане рюкзака и вытащил короткую палочку из тёмного дерева.
– Вот, я подумал, что невредно будет иметь запасную.
– И кстати, потому что моя сломалась, - заметил Гарри.
– Серьёзно? — сказал Рон, но тут Гермиона поднялась на ноги, и он испуганно съёжился.
Гермиона спрятала обезвреженный крестраж в расшитую бисером сумочку, забралась в кровать и молча укрылась одеялом. Рон передал Гарри новую палочку.
Рон переодевался в пижаму, пока Гарри проверял палочку, Гермиона отвернулась от нас, все еще молча и гневно фыркая… А вскоре, оставив пришедшего Рона спать, а Герми – дуться, мы с Гарри отошли к выходу из палатки, где я и рассказала ему про полет в Афины, что там случилось, и про слова на моей руке, когда я сжала руку Оливии…