Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Дорогое обучение? Оно ведь, насколько я знаю, на этой кафедре платное…
– Поясню на примере. Из тех, с кем я знакома в Британии, кто мог и может там учиться, оплатить могли бы Малфои, Реддлы и, если он богатый, Поттер. Хотя это зависит от того, что ты хочешь получить. Если полноценный диплом аврора-международника, то это дорого, а если просто сертификат, который будет восприниматься в родной стране, ну или какой-то конкретной стране, то есть просто не возьмут в международный аврорат, то семья со средним доходом в принципе потянет, – отозвалась я.
– На кого училась ты? – остановил меня, зашагавшую
– Международный диплом. Там же, кстати, училась милейшая Реддл, курсом старше. Есть льготный вариант, но для него надо быть очень одаренным в области магии, у нас так учились буквально десяток на все курсы за оба моих года там, - Райли когда-то входил в их число, поступил по направлению французского аврората, причем на международника… Об этом я, конечно, Долохову не сообщала. Но почему-то подумала о том, откуда Матеи взяли денег достаточно для обучения сразу двоих на международника… А еще я вдруг поняла, что Кэт едва ли знала, во что мистеру Реддлу выливалось ее обучение именно на этой кафедре. По крайней мере, она едва ли так спокойно на это реагировала бы.
– Странный принцип. Если богат, есть шансы стать аврором, а если нет, то шансов нет… И мозги ведь тоже нужны, - покачал головой Долохов. – Откуда международный аврорат вообще берет сотрудников?
– На самом деле это, наверно, не так дорого, как я говорю. Я мало кого знаю в Британии. В общем-то… Ты же не нищий? – Долохов усмехнулся.
– Ну если я до сих пор живу на свой счет и денег мне хватит еще лет на тридцать, как думаешь?
– Ты мог бы отучить там ребенка, - закончила я. – Даже если бы тебе хватало денег лет на десять, наверно.
– То есть наш брак лишает тебя кучи вложенных туда денег? – посмотрел он на меня. Я кивнула, думая о том, чего еще меня лишит этот брак. – Ты сама-то согласна на это? Я уже объяснил, чего ради это затеваю, что это даст мне и тебе. И не советую пренебрегать моей добротой к тебе, ты видела сама, к чему приводит моя злость. Могу показать еще кое-кого, воспоминание. Но заставлять не буду…
– Я хочу, - вырвалось у меня отчего-то. Я, только-только приступив к шпионажу, его ненавидела и презирала, но сейчас я сама не понимала себя, не понимала, как отношусь к нему… Мне было его в какой-то мере жаль, все-таки в нем даже сейчас оставалось что-то настоящее, живое, человеческое. Я презирала то зло, которое он творил, но в то же время у меня зарождалось что-то вроде сочувствия и благодарности… Я не могла бы сказать, что люблю его, но что-то странное, какая-то необъяснимая симпатия, какое-то непонятное родство, возникали. – Точнее, согласна.
– Разумное решение, полагаю.
– Кого я тебе напоминаю? – уже зайдя наконец в здание с каминами, оглянулась я, беря половину покупок и пропуская Долохова вперед. Тот бросил порошок, назвал наш фамильный адрес и, прежде чем исчезнуть, ответил:
– Меня…
***
Утром в понедельник, в шесть, я уже стояла вместе с вещами у ворот школы и ждала Филча. Долохов в воскресенье же вечером, как и обещал мне накануне, договорился с Северусом о моем обучении, а в понедельник собирался поднимать вопрос о получении мной гражданства Великобритании. Помолвка состоялась вечером в субботу, кольца мы купили в Рокфорде, выйдя перед ужином с дедушкой, чтобы «погулять». И сама свадьба тоже должна была произойти в Америке, дедушка
– Так, твои задачи – внимательно наблюдать за Снейпом и Малфоем, они вызывают у меня некоторые подозрения, - инструктировал меня перед моей трансгрессией Долохов. Я же подумала о том, что Северус даже не подозрения вызывает, а Антонин знает, как минимум, о его романе с Кэт. – И сообщать мне, если что. Мне, а не сразу Леди. И молчать о том, что ты видела и слышала в моем доме.
– Ты же наложил на меня чары, сковывающие мне язык, - пожала я плечами. И взяла было чемодан с одеждой и бумагой с чернилами – все прочее мне обещали выдать в Хоге, а метлы у меня при себе в период Пожирательства не было.
– Обо всем, что тут и в Америке произошло, - я внезапно оказалась в его довольно сильных и теплых руках. Дыхание участилось, а сердце от волнения – он был непредсказуем, довольно сильный темный маг и к тому же мы находились наедине – забилось сильнее. – Не думай, что я хороший, - внезапно произнес он. – Если Реддл и Поттер вдруг победят, мне прямая дорога в Азкабан, заслуженно. Тебе пока еще – нет, у тебя есть шансы вернуться к нормальной жизни. И почему-то мне не хочется сидеть в соседней с тобой камере…
– Мы и не будем, - вырвалось у меня. – Если меня осудят при двойном гражданстве, я сяду в Ирманаз. А оттуда еще никто живым не возвращался.
– Если не натворишь дел, не сядешь, - усмехнулся Долохов. – Да и не факт, что они победят. Я просто надеюсь, ты не думаешь, что я белый и пушистый, - сверкнув глазами, заметил он.
– Не думаю. Я видела тебя в деле, и не раз. Но что-то в тебе было и хорошее… Почему ты врал Розалине? – решилась наконец спросить я.
– Ну, когда вы ссорились из-за Бе… - Долохов зажал мне рот рукой.
– Не произноси имя и фамилию, мой тебе совет, - шепнул он мне на ухо. – В этой стране. Я не думал, что все зайдет так далеко, поначалу, и терять кого-то из друзей не хотел. А потом… Потом мы с Роуз разошлись и я был зол на весь мир… Знаешь, что было самым странным и горьким в объяснении с ней? – я помотала головой. – Она не знала, что чувствовала ко мне. На самом деле не знала. – «А я не знаю этого до сих пор», - подумалось мне.
– Тебе пора, Анж! – отпуская меня, скомандовал он. Я трансгрессировала к школе, попрощавшись с ним на недолгое, правда, время.
***
Выручай-комната любезно приютила меня, на третью ночь моего пребывания в Хогвартсе, приняв облик комнаты с мягкими диванами, теплыми пледами и книжными шкафами. Мне решительно не спалось, в гостиной было тоскливо сидеть, запрет на ночные прогулки меня в силу возраста не касался, а в спальне почему-то было очень холодно. И вот я, устроившись с книжкой под пледом, читала при свете свечи и не заметила, как уснула. Проснулась я от ощущения пристального взгляда на мои ноги в желтых носках с Дональдом Даком – подарке от Джонни на его первые вырученные с помощи папе деньги, он мне их подарил еще три года назад и мне приятно было вспоминать о том, как маленький братишка, с радостным «Анжи приехала!», вручил мне эти нелепые яркие носки…