Поцелую тебя дважды

Уинтерс Уиллоу

Может быть, я не буду одинока со своими мыслями и воспоминаниями, которые не будут тихими. Мои босые ноги ступают по холодному мраморному полу. По мере того, как бип, бип, бип становится громче, ирония всего этого поражает меня.

В этом месте роскоши я пешка и пленница. Все потому, что я влюбилась в парня, который, как я думала, нуждался в помощи. Которому я хотела помочь, но не знала как.

Может быть, каким-то ебаным образом я сделала это с собой. Свет проникает через массивные входные двери. Они

великолепны и сложны, и я не пытался их открыть, хотя Деклан сказал, что оставит их незапертыми. Он даже дал мне код: 71017.

Смутно я задаюсь вопросом, сделал ли он это. Я думаю о том, чтобы подождать здесь Арию и попросить ее открыть их. Просто посмотреть. Я только хочу знать, лгал ли он мне. Если это проверка.

Я делаю несколько шагов ближе, но недостаточно близко, чтобы коснуться, только чтобы немного выглянуть. Только чтобы увидеть то, что я могу видеть, пока я достаточно далеко, чтобы он знал, что я не убегу. Там есть камеры. Они всегда следят, когда я вне комнаты. Я знаю это.

Все могло бы закончиться, если бы я только попросил ее открыть их. Я бы этого не сделала. Я бы не посмела.

Пока я стою там, размышляя о том, действительно ли все это можно было бы сделать, если бы кто-то открыл двери, с другой стороны дверей раздается мужской голос, от которого у меня холодеет до глубины души.

Я стою там, парализованный, а его тень падает на резное стекло.

— Так это правда? Это та сука прислала?

Я не могу дышать. Голос Нейта возвращает меня в ледяную ванну. Сквозь воспоминания о моих криках я слышу, как он говорит:

— Деклан сойдет с ума. Я не хочу быть тем, кто ему это скажет.

Я пытаюсь вдохнуть, но голова легкая, и внутри ничего не работает как надо. Мое тело дрожит, когда я вспоминаю ванну.

— Ты уверен, что это была Брейлинн?

Я чуть не рухнул прямо там, когда услышал мое имя и яд, который он таит в своих заявлениях. Я не вижу больше тени, и мне требуется слишком много времени, чтобы понять, что он говорит по телефону и приближается.

Что я сделал?

— Я знаю только, что на этот раз я не хочу быть тем, кто это сделает.

У меня кружится голова, когда я слышу его тяжелые шаги. Он идет за мной.

Я бегу, так быстро и тихо, как только могу, распахивая дверь, и не останавливаюсь. Я чуть не падаю, когда подхожу к двери спальни, и внутри начинается паника.

Каждое его слово возвращается ко мне: Так это правда? Эта сука прислала это?

— Я ничего не отправляла, — бормочу я себе под нос, расхаживая вдоль кровати и глядя на дверь спальни.

Меня охватывает тошнота, когда я беспокоюсь, что Деклан мне не поверит.

Я ничего не сделала. Я ничего не сделала, не так ли? Если я это сделала, то я не хотела. Я не знала.

Вдыхая воздух, я пытаюсь успокоиться, но не могу. Вместо этого я слышу только падение клетки в воду и свои крики.

Я ослеплена всем этим и действую не задумываясь.

Спеша

положить одежду поверх денег в сумке, я никогда не действовал так быстро в своей жизни. Все это время слезы текут по моему лицу, а видение передо мной — Деклан, когда меня опускают в воду и оставляют там.

Они никогда мне не поверят. Даже если он любит меня, они никогда мне не доверят. Они никогда не позволят мне уйти. Я пишу записку, которую даже не знаю, можно ли прочесть. Мне жаль.

Я запыхалась и едва могу ясно видеть, когда дохожу до фойе. Там тихо, когда я открываю дверь в крыло Деклана. Мое сердце колотится, когда я слушаю голос Нейта.

Там никого нет, и в приливе адреналина я бросаюсь к входным дверям и ввожу код. Я задерживаю дыхание, пока они не разблокируются и не откроются так легко. С приоткрытой тяжелой дверью я встречаюсь с пронизывающим холодом и напоминанием, что мне нужно поторопиться.

Глава 23

Деклан

Клуб когда-то был моим охотничьим угодьем. Безопасным, контролируемым и защищенным. Я мог делать все, что захочу, и править каждой душой, которая входила в это место.

Но сейчас, когда я снова перематываю отснятый материал, сосредоточив усталые глаза на экране, заполненном изображением Брейлинн, я ощущаю себя как в тюрьме.

Сделано мной.

Должно быть, я что-то упустил. У меня всего час, может, два, прежде чем приедут федералы. Или так было в наводке. Я хотел сделать это здесь. Не под присмотром Брейлинн.

Они проведут облаву. Я буду присутствовать, и меня заберут на допрос. Вскоре после этого мне пришлют повестку для дачи показаний. Все это уже было раньше, и мне все равно. Все, что меня волнует, это то, что на этих чертовых записях. Шепот в глубине моего сознания предупреждает меня, что все это там.

Через секунду после того, как я нажал на воспроизведение, раздается стук в дверь, и я кричу им, чтобы они ушли.

— Меня здесь нет. Уходите.

Я остаюсь наедине со звуком удаляющихся шагов, а краем глаза камеры видеонаблюдения фиксируют почти полный бар, занавес на сцене закрыт, но готов открыться, когда наступит ночь. Это все посетители. Нет никого, о ком я беспокоюсь в этом чертовом месте прямо сейчас.

Нет перерыва в этой жизни. Нет ни минуты передышки. Даже когда я умоляю кадры показать мне что-нибудь, хоть что-нибудь, мне не дают ни минуты, чтобы все это просто прекратилось.

Было так много часов, когда она оставалась одна с компьютером. Я знаю из истории, что она ничего не отправляла по электронной почте и не сохраняла информацию на портативном носителе.

Федералам сообщили лишь несколько деталей. Несколько строк, которые она, должно быть, запомнила. Никто больше не трогал этот компьютер. На записях с камер видеонаблюдения она не сохраняет данные на USB-накопитель. Но она также не делает никаких заметок. Заметка, которую может найти кто-то другой, или заметка, за которую ей заплатили.