Поцелую тебя дважды

Уинтерс Уиллоу

— Ее семья знает об этом? — спрашивает он. — Ее мать обзванивала всех и даже приходила в «The Club», разыскивая ее.

— Когда это было?

— Несколько дней назад.

— Она писала маме. Она в порядке, просто немного приболела.

Взгляд моего адвоката — взгляд человека, привыкшего читать между строк.

Нахмурившись, я говорю ему:

— Она действительно была больна, что-то вроде простуды. Сейчас ей лучше, но она отдыхает. Я стараюсь заботиться о ней как могу, учитывая, насколько тяжелыми для нее

были последние пару недель.

— Значит, она хороша? — спрашивает он с приподнятой бровью.

— Она хороша, — заявляет Картер.

— А будет ли она хороша на допросе? — продолжает Макхейл, и гнев пронзает меня. Она не должна быть втянута в это.

— Скарлет была ее подругой, так? Ее видели с ней в ту неделю, когда та умерла?

— Ты был бы рядом, если бы ее допрашивали, так что все было бы нормально, — спокойно добавляет Картер.

Наступает короткая пауза, пока Майкл обдумывает скрытый подтекст слов Картера.

Моя голова идет кругом от мысли о возможном допросе. Это слишком рискованно. Вся эта ситуация — чертовски опасная.

— А как насчет Э? — продолжает Макхейл. Он имеет в виду нашего делового партнера. Его настоящее имя — Иэн, но по какой-то чертовой причине он называет себя Э.

Когда Бардо арестовали, и он не вышел на работу… это вызвало небольшой переполох. У Э нет ни времени, ни терпения. Он не работает на нас, но нам выгодно продолжать вести бизнес с Э в северной части штата Нью-Йорк.

— Мы дадим ему то, что ему нужно. Он знает, что такие вещи это просто часть игры.

— Он встревожен, и на то есть веские причины, но я протяну руку и улажу ситуацию. Убеди его, что все в порядке — отвечает Картер, слегка ерзая на сиденье, и я почти уверен, что это единственное движение, которое он сделал за последние двадцать минут.

— Есть ли новости от Маркуса?

— Он все еще молчит, — отвечает Картер, и по моей спине пробегает холодок.

— Тишина — это не плохо, — считает Майкл.

— В случае с Маркусом тоже не все хорошо.

Слишком много игроков и слишком много силовых приемов одновременно, чтобы я мог отвлекаться на Брейлинн. Но она — все, о чем я могу думать. Единственное, что, похоже, имеет значение это то, что она сделает дальше.

Все, что я представляю, это ее в той комнате, знающую, что у нее есть выход, и использующую его. Черт, если бы она все знала, она была бы умницей, чтобы бросить меня.

— Деклан? — Тон Майкла возвращает меня от моих мыслей к настоящему, где три пары глаз с беспокойством сверлят меня. Ждут ответа. — Ты меня слышал?

Прочистив горло, я слегка качаю головой и жду, пока мой адвокат повторит то, что он сказал.

— Нас предупредили, что ответственный офицер работает с судьей, который не находится у нас в тылу.

— Правильно. Мы знали, что он, скорее всего, так и сделает.

— Итак, готовьтесь к допросу. Сначала Нейт,

но они, скорее всего, планируют забрать вас, и вы должны решить, где вы хотите, чтобы это произошло. Здесь? В клубе, или дома, или… дайте мне знать, чтобы я мог посадить это семя.

Это не первый раз, когда меня заберут на допрос полицейские. Но это первый раз, когда я задумался о том, кто будет со мной, когда они это сделают.

Что она увидит и что подумает. И кто будет рядом с Брейлинн, если нас будет только двое, и они заберут меня.

— Дайте мне знать, — настаивает Макхейл, ожидая ответа, и вместо того, чтобы назвать ему время и место, я колеблюсь и даю ему знать, что перезвоню.

Мне нужно сначала позаботиться о ней. Я не могу справиться со всем этим дерьмом, не зная, будет ли она там вообще. Я бросаю взгляд на брата, пока каждая мысль о том, что она сделает, если ее поймают для допроса, проносится в моей голове, и я обнаруживаю, что его взгляд все равно направлен на меня.

Это тревожит. Каждая деталь, которую мы обсудили, кажется, что она может стать той, которая нас покончит.

Глава 20

Брейлинн

Пока я не прикасалась к деньгам. Хотя я смотрю на них с кровати и даже стоя здесь, перед комодом, надевая черные леггинсы, которые на ощупь как шелк, и большой мягкий шерстяной свитер, я чувствую их запах.

Деклан сказал, что стопки в сумме составили более миллиона. И он там, всего в нескольких дюймах от него.

Выпустив неловкий вздох, я смотрю на дверь и хочу оказаться где-нибудь еще. Я хочу просто пойти домой или к маме.

Эта комната — испытание, это поместье — ловушка, и каждую минуту я словно играю в игры разума с дьяволом.

Единственный вопрос, от которого, кажется, зависит каждое решение: любит ли он меня или нет. Любит ли меня Деклан?

Такое чувство, что он делает это, когда он со мной, но иногда мне кажется, что он испытывает меня, как будто он ждет, когда я потерплю неудачу, и я знаю, что это не любовь. Все это может быть для него больной извращенной игрой. В Деклане гораздо больше тьмы, чем я знаю. Я слишком хорошо знаю, что он делал вещи, которые заставили бы меня замереть до глубины души. Может ли такой человек по-настоящему любить кого-то? Не говоря уже обо мне?

Мое сердце болит, когда я задаю себе этот вопрос. Потому что я люблю его. Каждая темная трещина, которая делает его тем, кто он есть… это только заставляет меня хотеть любить его еще больше… даже если это убьет меня.

Звонок телефона на тумбочке вызывает у меня приступ паники. Как будто меня поймали на мысли, что я слишком много думаю, думаю о том, о чем не следует думать.

Я смотрю на него оттуда, где я нахожусь. Хотя Деклан дал мне его, это не совсем мой телефон. Даже когда я отвечаю на звонок, я знаю, что это просто еще один тест.