Почетный караул

Коззенс Джеймс Гулд

— Да, разумеется, если генерал Николс предпочтет сделать это так, — сказал полковник Росс.

— Конечно, Джо-Джо, — сказал полковник Моубри, — я с вами согласен. С тем, что вы говорили. В подобных обстоятельствах Нюду лично делать этого не следует. Уиллис входит в группу, которая не подчинилась приказу. Собственно, я видел штатное расписание, которое подготовил отдел полковника Джобсона, и Уиллис намечался временным командующим группы, или исполняющим обязанности. Таким образом ответственность за действия его группы ложилась бы на него. Так оно и было бы, находись он тогда с ними.

— Да, но он с ними не находился, — сказал

полковник Росс, не выдержав. — И вероятно, он ничего не знал о том, что его назначают исполняющим обязанности командующего группы. Мне кажется, мы должны считать его чистым. Вполне возможно, будь он там, ничего не произошло. Возможно, следует пожалеть, что он попал в госпиталь.

— Ну, не знаю, — сказал полковник Моубри сварливо. — Этого парня наметили условно, так как у него якобы есть задатки руководителя. И будь он там, дело могло обернуться гораздо хуже. Понимаете, о чем я? Если у него и правда есть эти задатки, а они решили поднять бучу из-за устава, то, возглавляй их человек с задатками руководителя, было бы куда хуже. Но это так, между прочим. А я просто говорил, что Джо-Джо, если он хочет, может сейчас же отправиться и вручить ему орден в госпитале, где не будет посторонних. Нюду лучше не принимать в этом участие лично, но, конечно, он не стал бы возражать против того, чтобы вы выполнили поручение Старика. И я думаю, нам вообще не следует беспокоить Нюда по этому поводу. Хотите, чтобы я позвонил в госпиталь и предупредил их о вашем приезде?

Генерал Николс посмотрел на полковника Моубри с мягкой снисходительностью, красивые губы под щеточкой усов чуть-чуть улыбнулись. Полковник Росс мрачно спросил себя: «Кому, по-нашему, мы морочим голову?»

Генерал Николс сказал:

— Да, пожалуйста, Дед. Но не думаю, что нам надо тащить туда беднягу Олли. Полковник Росс, вас не затруднит быть представителем генерала Била? Конечно, если вы одобряете этот план. Вы ведь не сказали, что вы об этом думаете.

— Я думаю, что ему следует вручить орден, сэр. Естественно, я не знаю, как он сейчас настроен. Может быть, вы предпочтете, чтобы я отправился туда первым и побеседовал с ним?

— Нет, — сказал генерал Николс. — Мне кажется, вам не стоит затрудняться, полковник. Если, конечно, вы не против того, чтобы поехать со мной. — Он улыбнулся. — Иногда приходится что-то такое слышать, но лично я не знаю ни единого случая, чтобы человек отказался от престижного ордена. Я его не забыл? — Он взял со стола планшет из свиной кожи, достал из него конверт и сафьяновую коробочку, крышку которой приподнял, на мгновение открыв яркую красно-бело-синюю ленту. — Конверт он протянул полковнику Россу. — Это приказ о награждении, — сказал он. — Если вы будете так любезны прочесть его. Так идемте?

Полковник Моубри нажал кнопку селектора и сказал:

— Ботти. Немедленно мою машину, чтобы доставить генерала Николса и полковника Росса в госпиталь.

Генерал Бакстер сказал:

— Я не прочь поехать, Джо-Джо, если, по-вашему, это добавит парадности.

— Мне кажется, Олли, — сказал генерал Николс, — утро нынче для толстяков не из легких. Никогда не лезь в добровольцы, таково правило в армии, как мне говорили. Счастливо оставаться.

VI

В приемной административного корпуса госпиталя капитану Эндрюсу и Натаниелу Хиксу было предложено подождать. Они ждали, сидя на одной из

расставленных вдоль стен скамей, с которой открывался прекрасный вид на очень большую диаграмму с черной ломаной линией, показывавшей динамику венерических заболеваний от недели к неделе под завораживающим утверждением: ОНА ТЕБЕ НЕ СКАЖЕТ, ЧТО У НЕЕ — ЭТО! И предостережение: НЕ ЗЕВАЙ, СОЛДАТ. Еще ниже следовал адрес городского профилактического пункта.

Они сидели минут пять среди пустых скамей в полном одиночестве, если не считать дежурную из ЖВС, которая стучала на машинке под табличкой «Справки», когда из комнаты дежурного вышел генерал Бил, пересек огороженное барьером пространство и направился к выходу.

Натаниел Хикс шепнул капитану Эндрюсу:

— Ты погляди, кто тут!

Глаза генерала Била скользнули по приемной ровным взглядом справа налево, вбирая открытое пространство и скамьи по его сторонам. Лицо генерала было суровым и напряженным, глаза — холодными и жесткими. Они на миг задержались на Натаниеле Хиксе, генерал повернулся и направился к нему.

Секунду Натаниел Хикс оставался в сомнении, намерен ли генерал Бил заговорить с ним — лицо генерала ничего не выражало. Но если генерал правда направляется к нему, то надо встать, если же генерал направляется к входу в коридор рядом со скамьей, то, встав, он создаст неловкость. С некоторым запозданием Натаниел Хикс встал, и капитан Эндрюс с удивлением последовал его примеру.

Генерал Бил сказал:

— Хикс, ваш проект не пойдет. Бросьте его. Осуществлять его мы не станем. Скажите полковнику Култарду, что я передумал…

Натаниел Хикс сказал растерянно:

— Есть, сэр.

Без паузы генерал Бил, внезапно поставив задачу и теперь категорически ее отменив, повернулся на каблуках, пересек приемную и вышел.

То ли капитан Эндрюс поверил сестре Шекспир и немного успокоился, то ли время притупляет самую мучительную тревогу, но он опять стал похож на себя. И, когда генерал ушел, сказал сочувственно:

— Обидно, Нат. И вроде бы такая хорошая идея.

Натаниел Хикс был ошарашен.

— Может, он решил, что у меня это выходит слишком уж хорошо, — сказал он безутешно. — Может, так оно и было: вчера с полковником Фоулсомом я чуточку пережал и, может, он заартачился.

— У меня не было впечатления, Нат, — сказал капитан Эндрюс, — что он раздражен из-за тебя. Конечно, мне неизвестно, каким он бывает обычно. Я ведь в первый раз видел его вблизи. По-моему, он думал о чем-то другом… то есть, по-моему, если бы он считал, что ты в чем-то виноват, то высказал бы тебе все прямо. Но надо отдать ему должное: выглядит он просто созданным для этой роли… то есть как настоящий генерал. Про всех них так не скажешь.

— И он эту роль старательно играл, — сказал Натаниел Хикс.

Только что забракованный проект на двадцать четыре часа было вернул ему гражданский статус. Сам того не замечая, он, видимо, с облегчением вновь обрел свой былой психологический облик, сопряженный с этим статусом. Он вновь вкусил, хотя бы символически, сладость своей прерогативы решать, руководить, поступать, как считал нужным, знать, что его распоряжения всегда (или почти всегда) неукоснительно исполняются. И вкусил ее с наслаждением, потому что теперь прерогатива эта стала желанной, а не просто сама собой разумелась, как прежде. Отлучение от нее внушило ему привязанность к ней.