Почти идеальная жизнь
Шрифт:
– Не говори мне, что это ничего не значило, – перебил Грэм. – Она бы не поехала сюда, если бы вы двое ничего не значили друг для друга. И вообще, я видел вас вместе. Вы были близки. Что произошло, Мак?
– Были… Я не знаю. Но это больше не важно. Я люблю Эди. Я хочу на ней жениться.
– Чувак, тогда ты должен ей сказать. Она имеет право знать, за кого выходит замуж.
– За кого выходит? О чем ты говоришь? Она точно знает, кто я. Она знает меня. Ты знаешь меня.
На лице Грэма смешались гнев и печаль.
– Нет, мужик. Я не уверен, что
После этого он ушел и вернулся только поздно вечером.
Мак слышал, как он пришел, в кухне открыл холодильник и поставил стакан на столешницу. Через несколько минут он постучался в спальню Мака. Его взгляд был уставшим.
– Слушай, я не собираюсь ничего рушить, но я должен спросить. Ты уверен, что это Эди? Та, кого ты хочешь? Не Кэт?
Тогда Мак подумал, что Грэм просто заботится о нем. Хочет убедиться, что он все обдумал. Но теперь, оглядываясь назад и приобретя чуть-чуть мудрости, он видел, что это было на самом деле. Надежда на лице Грэма, когда он задавал вопрос: «Ты уверен, что это Эди?» Безумная вероятность, что возможно – только возможно – Мак выберет Кэт, открыв Грэму путь ухаживать за Эди самому. Как он тогда не разглядел?
После того как Грэм снова ушел из квартиры той ночью, Мак почти не видел его. Конечно, они встречались то тут, то там, но их дружба закончилась. И причиной этого был Мак. Даже когда Грэм просто вышел из его комнаты, ему казалось, будто от его тела оторвали кусок. Шестнадцатилетняя дружба угасла, как перегоревшая лампочка.
– Ты тоже любил Эди, да?
Стоило Маку произнести слова в тишине веранды, ноги Грэма замерли и его кресло остановилось. Прошло еще мгновение, прежде чем он заговорил:
– Как я мог не любить? Это же Эди. Она умная, смешная…
– Грэм. Я имею в виду, ты любил ее тогда. Когда я был с Кэт тем летом.
– Да. Любил.
Он посмотрел на Мака, и Мак смотрел ему в глаза, вспоминая своего друга, их друга, но, возможно, впервые видя вещи такими, какими они были. Он подумал, как по-другому могли бы сложиться их жизни, если бы не случилась Кэт. Если бы тем летом все они сделали другой выбор.
Грэм снова закачался, и Мак присоединился к нему, постукивая ногой, когда кресло двигалось вперед. Время растянулось.
– Она еще не дала мне ответ насчет работы. – Грэм внимательно смотрел на Мака. – И прежде чем ты решишь, что у меня корыстная цель, это не так. Я просто знаю, что она заслуживает лучшего, чем Лора Лу. Эди может стоять на собственных ногах. Ей нужно дать место для этого.
– Я знаю свою жену. И ты прав: она заслуживает лучшего. Заслуживает. Однако я не знаю, что она собирается делать.
– С того дня в восьмом классе, когда я впервые увидел тебя с ней, я знал, что вы созданы друг для друга. Некоторое время я думал, может даже надеялся… – Грэм покачал головой. – Но теперь это не имеет значения. Всегда были вы двое. – Грэм прямо посмотрел Маку в глаза. – И до сих пор есть.
– Ну, это решать ей. – Мак не был уверен, они все еще говорят о работе или о чем-то большем. Ему даже думать не хотелось об этом. –
– Это часть того, что делает ее Эди. – Губы Грэма изогнулись в полуулыбке. – Я думаю, у вас все будет хорошо. Вы слишком многое прошли.
Он протянул бутылку Маку и чокнулся с его бутылкой. Они оба сделали по большому глотку.
– Спасибо, что не прогнал, когда я заявился к твоей двери, – сказал Мак.
– Шутишь? Я думал, ты приехал мне втащить.
Мак засмеялся, и они продолжили качаться, у ног похрапывал Саймон.
– Ты за последнее время бывал на маяке Миддл-Бэй?
– Не скажу, что бывал. С тех пор, как мы с тобой провели там ночь.
Мак усмехнулся.
– Поверить не могу, что мы это сделали. Середина ночи на воде ужасала.
Грэм фыркнул от меха.
– Но было весело, да?
Мак вернулся домой к шести часам и уговорил Томаса вместе побросать мяч в кольцо на подъездной дорожке, чтобы он мог сказать Фитцу, что поработал над броском в прыжке. Они играли с полчаса или около того, когда Эйвери вышла на веранду с книгой в руке.
– Мне кажется или это не учебник? – крикнул он.
– Не кажется. – Она взглянула на обложку. – Это Агата Кристи. Я взяла ее с маминой полки. Я разрешила себе почитать до ужина, потом мне придется вернуться к занятиям.
Мак улыбнулся ей:
– По-моему, неплохой баланс. И хороший выбор книги.
Пока он говорил, Томас стащил мяч у него из рук и попытался бросить с конца дорожки.
– Он никогда не попадет, – подначивал Мак за секунду до того, как мяч со свистом пролетел в сетку. – Посмотри-ка на себя. Звезда футбола еще немного играет в баскетбол.
– Немного?
Томас поймал мяч и повел его вокруг отцовских ног.
Было хорошо резвиться на подъездной дорожке с Томасом. Вместе бегать, прыгать, разговаривать. Он был таким замечательным мальчишкой: обладающим богатым воображением, бесстрашным и сообразительным, и Мак мысленно пообещал себе, никогда не оставлять его незамеченным, даже если он редко создавал столько шума и драмы, как сестра. Это обещание касалось всех детей.
Как раз когда Эди крикнула от входной двери, что ужин готов, на дорожку въехала Райли. Она задерживалась, чтобы помочь Синтии и доктору Пайну переустроить приемную женского центра. Мак взял ее сумку, и все дружно пошли на кухню.
– Они не разрешили мне ничего двигать, так что я только стояла и показывала пальцем. – Райли села на барный стул за островом. – Но мы сделали ее немного уютнее. Потом миссис Синтия отвела меня в скидочный магазин, чтобы купить пачку раскрасок и стикеров для детей, которые будут ждать родителей.
Мак улыбнулся ей.
– Значит, все идет хорошо, твоя работа там? Похоже, тебе нравится.
– Нравится. Мне нравятся женщины, которые приходят туда. Во всяком случае большинство из них. Мы разговариваем о парнях, беременности. – Она пожала плечами. – Как будто мы в одной команде. Мы все имеем дело с одним и тем же.