Под кроной кипариса
Шрифт:
– Да вы эротоман, Хоботов!
Они усмехнулись.
– Я их распустила, чтобы ты убедился, что я получила твой подарок, и что он мне понравился. Красивая заколка.
– Я рад, Аля. Твоя трость.
– Не возьму. Я же с тобой.
– Верно. Обопрись о мою руку, родная.
– Так, Рашит, мы идём на люди.
– И что?
– Не начинай. А то у меня случится приступ вдохновения, и я останусь дома в обнимку с компьютером, а тебя выставлю.
– Хорошо-хорошо! Кстати, в этом месте делают отличные десерты.
– Замечательно! Едем.
– А
– Я? Впрочем, может быть. У нас были проблемы с кредитами, но Костик уже всё решил.
– Твой Костик неплохо справляется, но и Николя его пока страхует по моему настоянию, и с кредитами у вас проблем не было и не будет. Так зачем тебе понадобился юрист, Альфия? И чур, не выкручиваться.
– От тебя не открутишься, – буркнула она.
– Рад, что ты это понимаешь, Аля. Итак?
– У меня есть внучатая племянница. Нурхаят. Ребёнок недавно осиротел…
Костик хозяйским взглядом осмотрел их с матерью двухкомнатную квартиру. Ремонт и обстановку он обновил лет пять назад, а теперь кое-где можно было начинать обновлять заново. Он вспомнил, как швырял деньги в Москве, и поморщился. Нет, чтобы откладывать или хоть матери больше отсылать.
– Что-то потерял, Костенька?
– Совесть, мам.
– Да ладно!
– Точно тебе говорю. Вот как ты тут жила одна?
– Ну, как? Скучала только сильно. А так – хорошо жила. Ой, Костик, я тут с одной девушкой познакомилась, такая умничка, золото просто. Она мне телефон…
– Мама! Хорош меня сватать, как красну девицу. Тем более, что девица у меня есть, и я сам её сватать пойду.
– Оксанка, что ли?
– Слышала о ней?
– Да о ней ничего не слышала – сидит дома, учится, диплом скоро получит. А вот о бате её во всех бухтах гудят. Широко развернулся Яков Савельич. Уже и в Севастополе магазин его с ресторанчиком, а скоро и отель откроют, уже строят.
– Да уж. Мистер Твистер.
– Ну, мистер не мистер, а дочь он за тебя не отдаст. Да и она к нам разве пойдёт? Что? Прямо так сильно любит? До беспамятства? Да и балованная она.
– Зря ты так, мама. Оксана меня любит. И я её. Так что завтра я к ней поеду.
– В Ялту? Так это ж ты ко мне на один день всего? Костенька!
– Ма, мне же на работу возвращаться, а потом ещё что-то более стоящее искать. А за Оксану с её отцом заранее надо договариваться.
– Поняла-поняла. Ладно. Только ты не пропадай теперь. Звони.
– Я позвоню, мам…
Иногда очень остро ощущаешь течение жизни, внезапно остановившись посреди движущейся толпы.
Поток чужих людей, спешащих мимо, подчёркивает ваше собственное одиночество. Кажется невероятным, что в этой толпе и вообще в мире, среди совершенно посторонних вам людей есть родственная вам душа, ваша половинка души, готовая стать с вами единым целым и двигаться дальше в одном направлении, разделить ваши мысли и чувства, разделить вашу судьбу.
Он
– Костик!
– Оксана!
Поцелуй вышел долгим и смачным.
– Так ты приехал?!
– Как обещал.
– Вообще-то ты не так обещал, – поджала она губы, – обещал с победой.
– Оксана. Я это и сделал, чтобы победить. Бес попутал. Но теперь спортивная карьера закончена. Я заново буду строить свою жизнь, и хочу построить её с тобой. Ты согласна? Согласна выйти за меня замуж?
– Конечно! Хоть сейчас! Но вот папа.
– Я приехал в Ялту, чтобы поговорить с твоим отцом.
– И что ты ему скажешь?
– То же, что и тебе. Что люблю, что буду жить и работать ради твоего благополучия. Как думаешь – отдаст?
– Не отдаст! Но мне его согласия не нужно. Убежим с тобой, как брат, и сами будем жить!
– Нет, Оксана. Этого не будет. Я один раз в жизни нарушил правила. Ничего хорошего из этого не вышло. Теперь я хочу всё сделать, как положено. Приду к Якову Савельичу и Анне Тарасовне и буду просить твоей руки.
– Да они откажут!
– Вот когда откажут, тогда и начну за тебя партизанскую войну. А пока – давай прогуляемся!
– Давай! По набережной! А потом в «Апельсине посидим»!
– Ну, идём.
На дорогущий «Апельсин» он не рассчитывал, но, в конце концов, она же дочь мистера Твистера, откуда ей знать о его расчётах.
И вообще, ему до разговора с будущим тестем надо ещё придумать, чем он будет заниматься, чтобы обеспечить его дочке достойный, а, главное, привычный образ жизни…
Музыканты чего только не видят, выступая на различных площадках.
В центре зала современного ресторана, расположенного под крышей дорогого отеля, танцевала удивительная пара.
Оба оставили юность далеко позади, у обоих мерцали в тёмных волосах серебряные нити, оба были с иголочки и довольно экстравагантно одеты. Отличала их грация: мужчина двигался с кошачьей плавностью, а у его дамы движения были короткие, резкие, напряжённые. Присмотревшись, можно было выявить причину – у неё почти не гнулось колено правой ноги. Зато её глаза и быстрые улыбки рассказывали больше, чем его танцевальные па. На последних аккордах мужчина в белом смокинге с чёрной бабочкой на хвосте волос элегантно, но крепко взял под руку свою даму в облегающем белом платье с чёрным кружевным болеро, на котором лежали длинные гладкие волосы, и подвёл к столу.
– Слушай, а давай в баре посидим!
– У нас же столик есть.
– А я хочу в бар, – и она надула губы.
– Чтобы сидеть у всех на виду и ещё наклюкаться?
– Ага!
– Ну, идём. Только чур, наклюкаться по-настоящему, чтобы я мог отнести тебя домой на руках.
– Ты не Чегодаев, ты Хоботов, – шепнула она и пошла к бару, балансируя на высоченных каблуках, идём, эротоман, закажешь мне выпивку.
Он хмыкнул, подозвал официанта, расплатился и пошёл за ней к бару…