Под крыльями высших существ
Шрифт:
Звучит неестественно? Верное наблюдение, ибо я шучу. На самом деле, мы просто уходили в гостиную и разбирали ошибки с помощью записи, выводимой на телевизоре. В остальном времяпрепровождение не отличалось. Меня не карали за ошибки, а учили делать правильно.
Мой опыт близкого общения с женщинами не очень велик, ибо самой близкой мне «женщиной» до сих пор была армейская служба. Однако никогда раньше я не чувствовал себя таким защищённым, как в одной постели со Светой. Обязан упомянуть – вскоре мы стали спать вместе, подобно любовникам, не занимаясь при этом любовными утехами, ибо такой возможности банально не было. Да
Родоначальником идеи являлась Света, я решил не отказываться, мне идея даже понравилась. Массивным телом своим Света закрывала меня, а рукой прижимала к себе. Я словно был в непробиваемой крепости, и чувство это было непередаваемо. Особо ярко оно ощущалось на фоне воспоминаний о моих фронтовых буднях, где я боялся неожиданностей. Снаряды, пули, ракеты, прочие опасности… Рядом с драконицей я ощущал себя в полной безопасности и поэтому всё плотнее прижимался к ней с каждой неделей, всё крепче я любил эту массивную драконову сущность, прочную, как железо, и одновременно мягкую, как перина. Что-то тогда тянуло меня к ней.
И тем не менее, я чувствовал себя неловко от близости с драконицей Светой. Неловко мне было и от того, что мне нравится на неё смотреть. Неважно, стоит она или лежит, спит или глядит на меня. Мне нравилась её изящная шея, правильный рисунок чешуи, красивые сильные ноги и, что самое удивительное, даже длинный хвост. Я никогда в жизни не чувствовал такого странного и подозрительного сродства с драконами, мне она стала казаться по красоте равной человеческой женщине. Именно это меня и смущало. Никогда раньше такого не было. Попытки понять, из-за чего это произошло, успехом тогда не увенчались. С другой стороны, мне это не очень-то мешало. Если тебя что-то делает более счастливым и не требует за это цену, то можно и не волноваться.
Недели летели одна за другой, окончание каждой было особенно желанным, когда я со Светой завёл привычку прогуливаться вокруг её дома. Мир вокруг нас словно бы расцвёл – сухой лес выгорел полностью, и его заместил чудесный луг, вскоре заросший зелёной травой и цветами. Особенность этого маленького мира в том, что тут многое можно сотворить силой разума его хозяина. Вот и Света решила облагородить окружение, добавив в него красок и, что немаловажно, чувство воли.
Не было больше сжимающего саму душу чёрного леса, теперь нас окружало бескрайнее поле, на котором ты волен делать что угодно. Окружающий мир перестал быть источником опасности. Быть может, это всё выглядело довольно метафорично – как только одиночество Светы закончилось, она расцвела, подобно поляне.
Источником опасностей, однако, стали мои собственные сны. Конструкторы, учёные, программисты – кто бы за мной тогда ни следил – они постоянно, едва ли не каждые три дня, проверяли и перепроверяли модули внутри меня. Чаще всего проверяли боевой модуль «Провидец». Внутри сна мне строили разнообразные арены, как для гладиатора, и заставляли сражаться против разных врагов, начиная людьми и лацертианцами, заканчивая всяким зверьём, встречающимся на плохо исследованных планетах. Модуль, наверное, хотели использовать и в качестве удобной аппаратуры вооружённых инопланетных исследователей.
Использовать энергию в военных целях, к слову, опыт интересный и довольно зрелищный. Ты можешь использовать не только кулаки, но и подручные предметы,
Главным условием всех испытаний было наличие источника энергии. Нет энергии – нет чудес. Не знаю, какой глупец это придумал (вернее, знаю сейчас, но тогда не знал), но однажды мне в противники поставили большого жёлтого скорпиона с планеты Бездонная-4 – существо, напоминающее своего «собрата» с Земли лишь количеством конечностей и наличием яда. В остальном же это бесшумный, увёртливый и чрезвычайно умный зверь, биться с которым голыми руками значит подписать себе смертный приговор. Да, у меня есть умение пользоваться энергией, но какой с него прок, если вокруг меня нет ни одного её источника, который вообще-то обязан быть рядом, а собственной энергии мне пока не хватало? Перед лицом твари, которую зовут скорпионом, я был почти беззащитен, и мне, несмотря на упорное сопротивление, пришлось пережить самую настоящую смерть, причём отнюдь не медленную.
Какое же благо, что эта тварь не стала пожирать меня заживо, а прикончила ядом, такой вариант всё же менее мучителен. Как сейчас помню то жжение внутри каждого сосуда, как горит моя кожа, язык и глаза, как я бесшумно кричу, потому что моё горло охватил спазм, как постепенно я по-настоящему умираю.
Я проснулся и почувствовал себя так, будто меня в действительности наполнили тем самым ядом. Пусть ощущения и перестали быть агоническими, они не перестали быть мучительными до истошного, но бесшумного моего крика.
«Товарищ Чудов, – слышал я голос СЕКАЧа сквозь гудение в голове, – я вызову Светлану. Она должна вам помочь».
Я не мог ответить – меня колотило, глаза едва не вываливались из орбит, перед самими глазами возникла розовая пелена, которую никак не получалось сморгнуть. Мною овладел не только страх, но и настоящий ужас вперемешку с паникой. Эх, где же Евгений с его умением вырвать душу из тела, когда он так нужен?
Это мне сейчас очевидно, что из одного мира снов в другой мир снов Евгений, чтобы помочь избавиться от ужасных ощущений, не может меня переместить, но тогда я на него очень рассердился.
Лёжа в растворе, я не мог сдерживать рвоту. Это было просто невозможно – влияние на моё сознание провальный бой оказал колоссальное. Шум в ушах заглушал любой звук, кроме немногословного тогда СЕКАЧа. Ничего путного, кроме «не делайте ничего лишнего, вам помогут, товарищ Чудов», он и не мог сказать.
Я очнулся, ощущая густой раствор в лёгких. Не знаю, сколько времени прошло, сознание то терялось, то возвращалось. В реальной жизни РаЗаж-21 действительно можно было вдыхать в виде аэрозоля – таким образом лечили различные лёгочные заболевания, но чтоб лежать в нём и им же дышать – нет. Выбраться из раствора труда не составило. Я почувствовал облегчение, когда осознал, что меня больше не мучают боли. Дискомфорт доставляла только густая жидкость, которую долго, муторно и с трудом пришлось откашливать.