Под маской зверя
Шрифт:
— Понятно, молчал. — Кивнул Вулфруд. — И пользовался. Если он одним махом рук раны заживлять может с такого-то расстояния, то умертвить кого ему достаточно щелчков пальцев. — Писарь задумался. — Хм, странно, чего же он у нас тогда сидит? Давно бы уже вышел и след из трупов за собой оставил. Странно все это. Надо бы к нему присмотреться, но это потом. Он что-нибудь говорил по этому поводу?
— Не. — Мотнул головой паренек. — Да я и не спрашивал. Он редко говорит, молчит больше. Но когда рот раскроет, то хоть стой, хоть падай — такую чушь несет! Хаос близко, враги повсюду, свет скоро погаснет и прочая лабуда. Такую каждый день на ярмарке от всяких пророков слышишь.
— Ладно, тащите ящера к этому Безумцу, хуже не будет. — Принял решение Вулфруд. — Там же его и запереть можете. Если этот старый хрен его исцелит — хорошо,
— Ага. — Кивнул подросток. — Между Сточной улицей и Причальной, что к пристани выходит. Самая первая от реки.
— Правильно. Все, беги. — Писарь похлопал парня по плечу. — И смотри там, без самодеятельности. Не станут отдавать — с ними потом позже поговорят. Не нравится мне все это. — Проворчал Вулфруд, садясь за стол, когда Когтя уже выводили из пристройки. — Разборки ночные, ножи зачарованные, хасы-слуги раненые. Куда катится этот мир? Не иначе как и правда к Хаосу?
На этот вопрос у ящера не было ответа. Да и если бы был, то вряд ли его кто-то стал бы слушать. Его подтолкнули в спину и Коготь прошел в дверь, откуда вышел Арким, который уже испарился из Башни. Стражи провели его по ярко освещенному коридору до лестницы, ведущей вниз. Чад от факелов уходил в специальные вентиляционные отверстия, спроектированные строителями. Внутри была такая же бесшовная кладка как и снаружи, а стены очень ровными. Коготь даже сделал движение рукой, чтобы провести ладонью по камню, как страж немедленно схватил его за запястье.
— Топай и руками не размахивай. — Мрачно прогудел один из близнецов.
Глупо было бы сопротивляться. Конвоиры спустились на два этажа вниз и провели его вдоль дверей камер, остановившись возле одной, расположенной недалеко от лестницы. Над дверью был выбит значок, наверное цифры. Они не были похожи на уже виденные Когтем, к тому же едва заметно светились. Ящер посмотрел на соседнюю дверь, пока один из стражей отпирал замок — там тоже цифра светилась.
— Это как? — спросил Коготь, не очень надеясь на ответ, но стоящий за спиной соизволил открыть рот.
— Древняя магия.
— Тут даже на стенах ничего рисовать нельзя — сразу все стирается само. — Добавил второй, открывая дверь. — Заходи.
— А пожрать дадут? — спросил ящер, делая шаг вперед. — А то я только в обед рыбкой перекусил, даже еще не ужинал.
— Перебьешься. — Ответил второй страж, захлопывая дверь. — Завтра утром получишь. — Прогудел он из-за преграды.
Ящер остался в темном помещении — для узников факелы не были предусмотрены. Однако стены чуть светились тем же светом, что и цифры над дверьми и ему этого хватало. Или это светился сам воздух? Коготь быстро адаптировался к полутьме и тут же заметил лежавшую на тюфяке в углу фигуру, которая зашевелилась при звуках голоса и скрипе дверных петель. Хорошо что амулет перевода не отобрали, подумал Коготь подходя к старику, который распахнул глаза во всю ширь, пытаясь рассмотреть нового соседа. Что-то в его облике ящеру не понравилось, какая-то неприятная темная сыпь, которая исчезала под лохматинами одежды. Дед, повозившись, сел, прислонившись к стене.
— Стена холодная, застудишься. — Произнес Коготь, чуть отступая.
Старик отпрянул, услышав хорошо знакомые нотки шипения в голосе нового узника, хотя амулет перевел слова точно.
— Изыди!! — возопил он, взмахнув рукой. — Исчадие Древних!! Пожиратель плоти и разгрызатель костей!!
— Да не блажи ты так, никто тебя не услышит. — Ящер все же отошел назад, опершись о стену, чтобы Безумец успокоился. — Давно тут сидишь?
— Да услышит меня Повелитель, — забормотал старик, — да оградит он меня от древней скверны, что в земле таится, от посланников ее, от их происков злонамеренных, от их желаний алчных, от болезней ими насылаемых, от чар их зловредных, от сглаза
— Все это хорошо и прекрасно. — Коготь прислонился к стене, сползая по ней вниз, сел на задницу и устроил хвост так, чтобы не мешал, продолжая следить за стариком. Не нравилось ему его поведение. С виду оно и вправду отдавало безумием, но было что-то еще, что-то, отчего его звериное тело будоражило и инстинкты требовали немедленно свернуть старику башку. Но Коготь их подавлял и с каждой секундой делать это становилось все труднее и труднее. — Однако эта твоя речь ни хрена не значит, потому что я тебя трогать точно не собираюсь. Скорее наоборот. — Ящер внимательно следил за стариком, который продолжал бормотать что-то скорее по привычке. — Один хорошо знакомый тебе парнишка сболтнул, что ты лечить руками умеешь, а меня — вот незадача — как раз подрезали слегка. — Безумец продолжал выть, не обращая внимания. — Зачарованным клинком. И если ты меня не вылечишь, то к утру здесь будет вонять мой труп и твои пожелания сбудутся. Предпочитаешь провести остаток времени с мертвецом, твое право, но я бы хотел выжить. И готов отплатить тебе тем, что вытащу тебя отсюда.
Старик вдруг прекратил раскачиваться и посмотрел на Когтя, который также внимательно следил за ним, ясными глазами. В них читалось дикая боль и страдание.
— Хас. — Вдруг четко произнес он. — Молю тебя — убей меня поскорее. Не медли. — После чего снова вернулся к своему занятию.
Это что сейчас было, удивленно подумал Коготь, но сказал он следующее.
— Похоже, ты действительно повредился умом, друг. — Коготь вытянул ноги, что с его суставами было сделать трудновато. — За убийство другого узника меня на утро точно казнят, а еще пожить хочу.
— Ты не понимаешь. — Выдавил из себя старик так, словно ему что-то мешало. — Ошибка одного приведет к гибели многих. Только эти стены сдерживают меня, но ты… — Он вдруг задрожал, тело наклонилось вперед, ладонями Безумец оперся о каменный пол. — Тебя можно использовать. — Старик откинулся назад и его глаза как-то неестественно сверкнули. Он вдруг резко встал с места, словно внезапно стал молодым. Коготь тоже подскочил — происходящее ему очень не понравилось, а инстинкты все сильнее требовали атаковать. Безумец направился к ящеру, протянув правую руку и указывая на хаса. — Твое тело молодое и сильное, не то что эта старая дряхлая развалина. — Глаза Безумца начали наливаться кровью, а зрачки уменьшились до состояния точек. — С твоей помощью я, наконец, выйду отсюда и эти стены уже не смогут меня сдержать и помешать!
Старик вдруг резко рванул к ящеру, стараясь вцепиться зверю в горло. Боль в боку усилилась, появилось ощущение, как будто Когтю пробили в печень, он даже раскрыл рот, хватая им воздух. Неожиданно мощные большие пальцы старика надавили на горло ящера, а остальные пальцы уместились на черепе, поворачивая его голову так, чтобы глаза Безумца оказались прямо напротив глаз Когтя. Однако тот совершенно не собирался сдаваться без боя, сообразив, что перед ним не простой сумасшедший, а одержимый чем-то. Или кем-то. Ящер затрепыхался, боль в боку усилилась, ударив в голову, почти лишая сознания и именно это привело его в чувство. Включились звериные инстинкты и тело стало бороться за выживание. Зубами он работать не мог, но вцепился руками в руки старика, впиваясь когтями в плоть. Хвост привычно для тела оперся о пол, поддерживая его и давая тому возможность ударить ногами с неизбежным рывком вниз. Острые когти прорвали лохмотья, впились в живот, проникая в плоть и Коготь сделал движение, словно встает на ноги. Шесть глубоких ран немедленно образовались от грудины до паха, заставляя старика дернуться от боли и ослабить хватку. Этого хватило ящеру, чтобы снова вдохнуть воздуху, рвануть руки Безумца вниз, освобождаясь и самому ударить ему в горло, прямо в кадык, сложенными лодочкой пальцами. О последствиях он не задумывался — очень хотелось выжить. Старик заперхал, отшатнулся назад, кровь, текущая из его живота, заляпала весь пол. Из горла хлестало еще больше — когти легко пробили плоть. Безумец посмотрел на свои раны, потом перевел взгляд на ящера, приготовившегося встретить противника.