Под прикрытием
Шрифт:
– Почему бы просто не взять его?
– Иди, возьми. А я посмотрю. В бардачке есть несколько шоколадок, кофе, к сожалению, предложить не могу. Угощайся…
Грохнуло – совершенно неожиданно, глухой звук, удар по кузову, я выругался, а Грей вздрогнул и потянулся за пистолетом.
– Что за хрень?
– Камень. Это такой местный обычай. Если ты коп и тебя засекли, и не хотят тебя видеть – посылают пацана, который кидает камень в машину. Это знак того, что тебе здесь не место. Здесь еще нормально поступили – могли по стеклу засандалить.
– И что?
– Что-что… Сматываемся.
Второй раз мы были намного осторожнее…
Второй раз мы перекрыли улицу с двух сторон. При этом Грей спрятался в самой машине – я накрыл его одеялом и заглушил двигатель, будто машина просто припаркована и в ней никого нет. На улицу ему выходить и дежурить было нельзя – того и гляди, сунут заточку в спину. А я занял позицию с другой стороны улицы – той самой, которая вела к безымянному бару. Достал небольшую бутылочку дешевого виски – у любого опытного бобби, тем более из Особого отдела, в машине всегда лежит все, что нужно – и облился из нее, чтобы воняло от меня дешевым односолодовым виски. Принюхался – то, что надо. В руку, на всякий случай, взял «NAA» триста двадцатого калибра – великолепное, надо сказать, оружие, размером чуть ли не в полтора раза меньше «вальтера ППК» с той же огневой мощью. И – залег у тротуара, в укромном местечке между домами, якобы пьяный в доску. Патрули сюда в это время не суются, а найдут – пьяный он и есть пьяный.
Потекло ожидание – как проклятье, когда ждешь, время течет очень медленно, почти незаметно.
Дейв О’Доннел появился уже затемно – часы только что пробили одиннадцать – и, как всегда, навеселе. Горланя что-то типа «Красотка Мэри, до чего же ты хороша… Красивое тело и красива душа…», он шел по улице, спотыкаясь, запинаясь и мало что замечая перед собой. Тем лучше…
Запнувшись за меня – я успел переместиться, чтобы ногами перекрыть тротуар, он выставил вперед руки, врезался в стену, но удержался на ногах. Держась за стену, он задиристо выругался по-ирландски – основные ругательства я знал, но что они точно означают – понятия не имел.
– Эй, парень… Какого хрена ты разлегся на тротуаре рядом с моим домом?!
Одним из отрицательных качеств О’Доннела, за которое его и выгнали первый раз с работы, была драчливость и задиристость. Набил морду кому-то из начальства – выгнали – устроиться не смог – начал пить. Типичный путь в пропасть. Ума он так и не набрался – за что не раз серьезно получал по морде в барах…
Я замычал, показывая, что пьян в стельку – и получил пинок по спине. Пинок слабый, потому что Дейв и сам едва стоял на ногах.
– Убирайся отсюда, скотина…
Второй раз я ему пнуть не дал – развернулся, перехватил ногу, вывел из равновесия. О’Доннел с шумом грохнулся на тротуар…
– Какого…
– Здорово, Дейв… – я прижимал его к земле, тот слабо трепыхался. – Давненько не виделись, а…
– Кросс… Какого хрена?
– Ты еще громче ори. С палочкой хочешь ходить?
– Какого хрена?
– Скоро узнаешь. Сейчас мы встаем и, горланя известную песню про красотку Мэри, идем к тебе домой. Якобы мы
Матерясь на всю улицу – весь набор местных проклятий я давно освоил – я поднялся сам, изо всех сил прикидываясь, что мне сложно устоять на ногах, поднял Дейва – заодно огрев его незаметно по почкам. Вот так вот, обнимаясь и шатаясь, будто пара подгулявших забулдыг, горланя что-то нецензурное, мы пошли к его дому…
– Сворачиваем, Дейв, – пробормотал я, – причал -рядом.
И тут – вот сукин сын – краем глаза я заметил, что в «Мондео», стоящем с потушенными фарами на противоположной стороне улицы, открывается дверь. Засранец! Черт!
Грею соваться сюда никак нельзя. Все дело в том, что за О’Доннелом могла следить контрразведка ИРА. Происходило это регулярно – за каждым членом организации иногда следили, просто для того, чтобы убедиться, что все в порядке. Сделать это было проще, чем кажется – привлек к делу пару подростков из «Тартан Бойс» или постарше из «Прямого действия против наркотиков» – и все. За домом могли следить. Одно дело, когда идут двое забулдыг, и совсем другое – когда в мирно стоящей до этого машине, в салоне которой на первый взгляд никого нет, открывается дверь, и кто-то заходит в дом вместе с этими двумя забулдыгами. Очень хреново, когда у напарника нет опыта оперативной работы, очень хреново.
—Давай-ка, Дейв, открывай. Только не говори, что ты потерял ключ, засранец, иначе я вышибу эту дверь твоей тощей задницей…
Дейв О’Доннел обитал в доме, которому было лет двести и который за это время нормально не ремонтировался. На первом этаже помещалась какая-то лавка, сто лет назад закрытая, а на втором были две жилые комнаты, которые и сдавались. Одна так и пустовала, во второй жил Дейв. Ключ от первой комнаты я раздобыл…
– Стоп, стоп, стоп… – я нашарил в кармане ключ, открыл дверь и легким толчком отправил вперед Дейва. С остойчивостью на волне после вылаканного пива и эля у него было хреново, в голове штормило, поэтому остановила его стремительный бег только противоположная стена.
– Ну, Дейв, рассказывай! – жизнерадостно начал я, как только ему удалось отлипнуть от пола и придать себе более-менее устойчивое положение. – Как живешь, чем на жизнь зарабатываешь?..
– Черт бы тебя побрал, Кросс, – электрика явно мутило, но никакой жалости к нему я не испытывал, – ты знаешь, чем я живу…
– Да уж знаю…
В дверь тихо проскользнул Грей, но я на него внимания не обратил – потом с ним разберемся.
– Расскажи мне про свои последние заказы.
– Какие заказы?
– Те самые, которые ты выполняешь для ребят с другой стороны границы. Например, радиовзрыватели мастеришь. Патруль подорвали – твоя работа?
– Не моя.
– Чего… – я заулыбался. – Брось врать! Кого угодно убедишь – только не меня…
– Я должен на что-то жить! – окрысился ирландец. – В конце концов, я не убиваю!
– Конечно же, нет. Ты просто делаешь взрыватели к бомбам. А они уже и убивают. Так? Где сейчас О’Коннел?