Под сенью клинка

Гыррр Макарка И.

Ренина ненавидела эти места. Тропа сюда была ещё знакома и не так ужасна, но всё равно — она приходила к матери гораздо реже, чем хотелось — каждый раз боясь, что не дойдёт. Она знала, что нижние миры вытолкнут её — но когда к тебе тянутся со всех сторон, трудно не завизжать и не броситься наутёк… Сейчас они не тянулись — спокойно и деловито чавкали, жрали, совокуплялись, испражнялись, рыгали — словно показывали: им некуда спешить. Они подождут. Они дождутся. Рано или поздно терпение женщин иссякнет, и вот тогда… Нет, обозлилась Ренина, её силы не закончатся — она не отдаст им отца. Вот только выдержит ли он сам?

— Папа? — неуверенно спросила Ренина. — Папа?.. Звать…?

Отец оглянулся через плечо и прошептал:

— Не надо…

Ренина

посмотрела ему в глаза — он почти сдался.

— Я приведу помощь, — решила она. — Мама, ты только дождись меня. Ты не устанешь? Ты только не отпускай его… Я приведу помощь…

Отец молчал. Мать развернулась и закрыла его собой, сцепив руки у него за спиной.

— Беги, — ответила она. — Мы подождём. Держись за меня, Ренни. Она скоро. Не бойся.

Тропинка была известна — оставалось только собраться с силами и ступить прямо на клыки и когти, в гной и нечистоты. Ренина погладила отца по руке, зажмурилась и шагнула — болото чавкнуло, тропа сама толкнулась в ноги. Надо открыть глаза: серое месиво, тусклое марево над тропой. Пауки — она боялась пауков, а их то и дело приходилось сталкивать с тропы. Они не кусались и не нападали — но она всё равно боялась — а вдруг? А вдруг? Уклон стал таким, что пришлось карабкаться вверх на четвереньках, марево сгущалось, превращаясь в воду — тёплую, грязную… Она выныривала глотнуть воздуха, вспоминала, что не нужно, отталкивалась от тропы и плыла… в прошлые разы путь был куда легче… но тогда она шла из дома, а здесь… спутала тропу и идёт кружным путём? Взяла не то направление? Стена пружинила, отталкивая её, Ренина толкалась раз, другой… вот оно — синее небо… здесь самое начало лета… теперь сосредоточиться и попасть в сад, чтобы не стучать в ворота… Только бы он был дома… только бы не ждать… только бы он был дома…

Глава 49. Чужие дороги

— Ты откуда?

— От Аледер-ра. Полож-жи м-меня куд-да-нибудь…

— Сейчас, солнышко, сейчас, лапушка, потерпи немножко…

— Угу… А т-теперь пр-рыгай вокруг меня… О-УУУ!!!.. Дура! Я сказал: «вокруг меня», не «на меня» и не «на мне»!

— Прости, солнышко, я не подумала… тебе что-нибудь принести?

— Воды…

— Держи. Ещё? Ты вообще как?

— По мне н-не видно?

— Видно. Сапоги снять?

— Пус-сть их… не подумал… сандалии надо было… не тр-рогай меня, хр-реново…

— А что пришёл? Рано ведь…

— Рано? Это я две д-дюжиницы Дерека из-зводил? Мне эти душераз-здирающие с-сцены ещё дюж-жиницу терпеть надо было? Ещ-щё воды дай…

— Прости, я переживала…

— Зря… где эта сука?

— Кто?

— Гоз-зрений…

— Бродит где-то, если нижние ещё не выловили.

— Я до н-него не доберусь?

— Ты что?!

— В с-смысле — когда прочухаюсь, а н-не как окочурюсь.

— Зачем?

— С-самого, блин, в этот артефакт з-запихаю, тварь!

— Он и так вниз отправится…

— Мне от этого н-не легче… я б с-с ним побеседовал — нижние б ему милейш-шими добр-рячками показались… пас-скуда…

— Ещё воды дать?

— Угу…

— Вина?

— К-каплю в воду, чтоб кислила…

— Травок заварить?

— Валяй… Слышь…

— Что?

— А у т-тебя с-слёзы каким-нибудь ц-целительным эф-фектом обладают?

— Нет.

— Тогда з-зачем ты меня ими поливаешь?

— От счастья.

— А, т-тогда ладно. Воды только ещ-щё дай…

— Сейчас, куда столько, ты ж два кувшина уже выпил.

— М-мало. Ты пр-рыгай, пр-рыгай, сама того хотела…

* * *

Ночью они взяли наконец банду Тосна Кривого — после пяти месяцев тщательной подготовки. Без единого выстрела. Тосн угрожал и упирался, но за ночь ребята его всё-таки раскололи, а с утра получили ордер на арест счетов. Домой он вернулся почти к полудню и теперь пытался заснуть — после такой крупной победы можно позволить себе расслабиться.

Над ухом запищал комар. Он дождался, пока кровопийца сядет на щёку и не спеша

прихлопнул. Задумался — поднять с земли книгу или пойти в дом за пивом. Ничего не решил и принялся лениво разглядывать листву над головой. Последние три дня вообще были весьма хороши. Четыре года назад он накропал заявку на второго проводника, и позавчера ему сообщили, что помощник будет — как только найдётся желающий. Или как только он сам подберёт себе напарника. Все прекрасно понимали, что желающего можно искать до бесконечности, но факт был приятен. Сам он уже давно присматривал подходящую кандидатуру, но пока безрезультатно — их дороги не любили. От одного взгляда на гуляющих по обочинам у большинства возникали в лучшем случае неудержимые рвотные спазмы, в худшем — непреодолимый животный ужас. Да что уж скрывать — его и самого пару раз чуть не стошнило. Бывает. Из Талины получился бы неплохой проводник, но он и не пытался заговаривать с ней на эту тему. Ренина же, хоть и навещала мать регулярно, нижних боялась до дрожи в коленках. Если к тому же учесть, что его самого очень просили раз в три-четыре месяца заглядывать ещё и к соседям, то вопрос явно откладывался. С другой стороны — чтобы прозябать в мирах, где нет работы, надо иметь очень устойчивую психику. Так что больше шансов, что второго пришлют сюда, а не к соседям. Он подобрал с земли книгу и лениво качнулся, раздумывая, прикрыть ей лицо или всё-таки попробовать вникнуть в сюжет. Перевернул пару страниц и снова задремал.

— Хельм!!! — вопль над ухом выбросил его из гамака. — Хельм! Бежим! Они заберут папу!

…Полыхающие волосы и искажённое ужасом лицо Ренины. Не может быть… Книга осталась лежать рядом с раскачивающимся гамаком…

— Не может быть, — попытался на бегу успокоить он Ренину, — Роксана Дерека им не отдаст. Да и не с чего им его забирать, не их он. Не волнуйся, они прекрасно справятся.

— Это не тот папа, — всхлипнула Ренина, — это второй… который первый…бежим скорее!

— Не надо бежать, — он потянул её за рукав, — сейчас короткой дорогой выйдем. Не реви, раз сразу не забрали — мы его отобьём.

Что должно было случиться, чтобы Роксане потребовалась помощь? При том, что раз это не Дерек, то Мих ещё там, и проще позвать на помощь его. Разве только оба к соседям отправилась…

— Роксана где?

Элементарный вопрос привёл Ренину в состояние полного шока. Она сжалась и снова заревела.

— Ты что? — опешил Хельм. — Что случилось?

— Не зови Роксану, — рыдала Ренина, вцепившись ему в плечи, — это она папу убила… мечом… надо до неё успеть, она его точно вниз столкнёт, слышишь?

События в пересказе всхлипывающей и вытирающей нос Ренины ему не понравились. Роксана убила мага своими руками и не стала выводить. Бывает, что проводникам приходится убивать — особенно часто в падающих мирах. Но вниз ведь не столкнула… А я сам смог бы кого-нибудь столкнуть? Нет. А оставить без помощи? Да. Кому суждено выйти — тот выйдет. Кому не суждено — того можно вывести. Но можно и не вывести, этот вопрос как раз на усмотрение проводника. Есть, правда, дополнение, о котором говорить не принято: кому не суждено выйти, того иногда можно вывести. Но с другой стороны: маг бродил один неизвестно сколько, и вышел к Талине и родной дочери — единственным людям, которые могли ему помочь. Вот только мир — не в моём ведении. Чужой мир, и чужие дороги… Ладно, решил Хельм, с Роксаной я объяснюсь после.

Талина обернулась — твари медленно сжимали кольцо. Они не могли дотронуться до неё, но серые сгнившие лапы цепляли Ренни за руки и плечи там, где она не могла прикрыть его своим телом. В глазах мага не было ужаса — только безысходность.

— Держись, — шепнула Талина, — я заслоню тебя. Я тебя не выпущу, не бойся.

— Хватит, — побелевшими губами ответил Ренни, — не мучайся, слышишь? Отпусти…

И тогда она вцепилась в него ещё сильнее.

— Терпи, — привела она последний довод. — Для Ренины. Терпи.