Под сенью клинка
Шрифт:
— Я к Аледеру, — отвести взгляд удалось с трудом. — Думаю, тебе нужен отдых, а ему — моя помощь.
— На себя посмотри, — чуть оттаяла Роксана, — разве ещё одну койку рядом поставить. И ты — не Гозрений, одним присутствием исцелять не умеешь, да и одной рукой…
В ответ она подошла к ложу, провела ладонью над бесчувственным владыкой — очень привлекательный мужчина, очень. И впервые за столько лет они оба свободны. Как жаль, что теперь между ними всегда будет стоять Ренни…
— Я просила за Ренни, — она не знала, зачем говорит об этом Роксане.
«И
Привести владыку в норму без помощи его второй составляющей будет очень непросто.
— Но не меня.
Мгновенная трель. Жёсткая сопроводительная мелодия. Не эльфийская. На родном языке. На столь далёком, что уже и думать-то на нём разучилась.
Оглянулась. Рискнул бы кто-нибудь назвать эту женщину красивой теперь?
— Тебе удалось справиться с темпоралом?
Заморочила его, как беднягу Бартрада? За один удар сердца? Как она вообще туда прорвалась?
— Он напал. Я не могла оставить его Джайлему. Мне жаль, но меня за него никто не просил.
Гравюры в книге. Никаких повреждений у Амелии. Гнилое болото. Серый туман. Поднимающиеся зомби. Темпорал, с которым могли справиться лишь владыка и его меч. Боевая мелодия эльфийской тетивы. Легенды. Трясущиеся от страха вампиры. Свечение эльфов — отблеск иных миров. Не может быть…
Глупый порыв. Смешной глупый порыв, но…
— До тебя можно дотронуться?
У неё тёплая мягкая ладонь — человеческая и осязаемая. И очень скверный характер.
— Каков мир… — еле заметно усмехнулась в ответ Роксана. — Ладно, смени меня. Я и правда устала. И у меня много дел.
И исчезла. Никаких следов телепорта.
Она вновь повернулась к Аледеру. Надо хоть немного замаскировать эти ожоги — не хотелось бы, чтобы он пришёл в себя и увидел её в таком виде…
Дерек открыл глаза — белый потолок, рассеянный свет… Чуть повернул голову — целительница, смешная пятнистая женщина, склонилась над ним, пытаясь улыбнуться. Значит, она ему не мерещилась. В бреду или в проблесках сознания он всё пытался сказать ей, что ожоги сойдут, а волосы отрастут?
Попытался вздохнуть. Получилось. В палате было свежо. На подоконнике сидел эльф, ещё один расположился у порога.
— Мы ждали, что вы очнётесь сегодня, — спел эльф. Сопроводительная же мелодия гласила: — «Дела идут по плану, главнокомандующий и заместитель второго советника занимаются вопросами понижения магической составляющей…»
— Хант? — звучало хрипло, но голос слушался.
Эльф смущённо пожал плечами:
— Пока не появлялся.
— Гозрений?
— Убит, — мелодия была скорее сочувственная.
— Кем?
— Вами, владыка. Роксана нашла вас обоих у сферы. С вами она телепортировала сюда. Тело мага забрали гномы.
Ренина не простит ему.
Целительница отошла к столу и принесла отвар. Правой рукой. На взгляд Дерека, помощь ей самой требовалась куда больше: лицо магички покрывал узор разноцветных пятен, маскирующих ожоги, на голове, оставляя проплешины, отрастал ежик волос неопределённого цвета, левая рука была в гипсе и на перевязи, и это означало, что магия задействована на более важные органы. Вдобавок ко всему, женщина прихрамывала
Пришла Роксана, сменив целительницу. Смотрела долго и испытующе. Рассказ эльфа подтвердила. Перед уходом оглянулась, словно собираясь что-то спросить, но сдержалась и вышла. Дерек не мог ей ответить — он не знал, где меч.
Через два дня прибыли посыльные от гномов — с вопросом, возможно ли похоронить Гозрения в седьмой северной шахте вместе с дочерью. Владыка не возражал — больше он ничего не мог сделать для мага.
Дни тянулись — целители категорически отказывались отпустить владыку во дворец, а Дерек впервые не настаивал — так погано он себя не чувствовал со времен злопамятного общения с мёртвой водой. Но тогда болела лишь нога — а теперь всё тело. Сил хватало лишь на краткие визиты советников. Их доклады обнадёживали, донесения Роксаны были подробны, выводы — схожи, но смотрела она дальше. И дальше, и внутрь Дерека — а он ничего не мог ей рассказать.
Скрашивали лечение только визиты целительницы: но на его откровенно заинтересованные взгляды она отвечала лишь скептической полуулыбкой и невнятной эльфийской мелодией — говорить ей было сложно. «Другие ждут», — пела она на все просьбы задержаться. Не знай он, что женщина лекарь, принял бы за боевого мага. И были в ней сила и уверенность, вызывающие невольное уважение и симпатию.
Прошло больше дюжиницы — меч не появлялся. И судя по тому, как долго продвигалось лечение, помочь лекарям он не мог. Дереку было стыдно, но мысль о том, что Ильм не наблюдает за ним изнутри, совершенно не огорчала. Когда же владыка смог встать с постели, эльфы начали занимать оборону снаружи палаты, стоило появиться целительнице.
— Право, — решился он вечером второй дюжиницы пребывания в лечебнице, — ваши рука и ожоги нуждаются в куда большем внимании, чем я. Здоров — не здоров, но чувствую я себя…
Дерек задумался, чтобы не соврать…
— …живым…
Поднялся почти без усилий и подошёл к окну. Целительница последовала за ним.
— Дня три как, — спела магичка, — а с чего вы взяли, что это ожоги? Разве похоже?
— Нет, — Дереку захотелось вложить в голос как можно больше теплоты, какой женщине приятно так выглядеть. Но петь приходилось без слов, а вторая мелодия никак не желала вплетаться, — просто я видел слишком много ожогов, чтобы не распознать любую их маскировку.
Женщина стояла близко — было видно, что ресницы у неё опалены, а веки припухли так, что глаза едва открывались.
— Попала под выброс, — призналась она, — ожоги — пустяк, заживут…
Дерек открыл окно. Ему не хотелось, чтобы женщина уходила. Было в ней что-то успокаивающее и смутно знакомое. Он действительно чувствовал себя живым. Будь они ещё оба здоровы и в нормальном виде…
— Знаете, — рискнул Дерек, — я уже пять лет как свободен…
Женщина взглянула на него с искренним изумлением.